Метида
Шрифт:
"Дыши, дыши давай, родная! Только не умирай!". Страшная боль в груди. С кашлем выплевываю легкие. Хриплю и рычу в темноту.
Яркий, ослепительный свет. Снова холод. В голове стучит от звука металла.
ЗАХАР.
Какой же я идиот! Я ведь сам на нее повесил жучки. Телефон ее выкинули сразу же, еще у центра. На Вике сейчас был кулон с маячком. Хакеры отслеживают машину. Я иду только по следу жены. Закурил, трясущимися руками. Обещал ей не курить, но нервы на пределе. Тут бы с ума не сойти. Проверяю обойму на "макарове". Мне уже в аду пропуски ставят! Но ради нее — шагну и в ад…
60
Мне
— Викаааа! — голос, узнаваемый из многих, на который откликается каждая клетка моего организма.
Поворачиваю голову и встречаюсь с небесно-голубыми глазами.
— Привет — с трудом разлепляю губы.
Жадно разглядываю лицо любимого. Зрачки глаз у него расширяются. Дернулся кадык. Тянет руку к моему лицу и проводит кончиками пальцев по губам. Целую в ответ пальцы. Соль на губах. Горечь во рту. Захар стирает скатывающую слезу.
— Саша? — хриплю.
— Сын у мамы, не волнуйся — прижимается лбом с моему лбу, шумно втягивая воздух.
— Это ты меня нашел?
— Я!
— Кто это были?
— Наемники. Тебя заказали.
— Кто?
Захар отстраняется, глаза его становятся холодными льдинами. Отворачивается.
— Тебе нельзя волноваться. Их больше нет…
Веки тяжелеют. Снова чувствую холод и скрип в голове… затягивает в темную воронку. Барахтаться бесполезно. Должна нырнуть с головой.
ЗАХАР.
Они везли мою женщину к заливу. Втопил педаль газа. Трель звонка телефона. Хотел скинуть… но на входящем Азаматов.
— Да! — включаю громкую связь.
— Высылаю своих бойцов. Будешь должен!
— Сам справлюсь! — выкрикиваю.
— Нет! Мне тоже нужна твоя чудо-женщина… — впадаю в бешенство.
— По работе нужна — уточняет с иронией, слыша мой рык.
На горизонте появляется блеск морской полосы. Я все ближе к цели. "Дикий" спуск к заливу. Лечу почти вертикально, выворачивая руль… буксую раскидывая колесами авто мелкие камни. Матерюсь. Хватаю оружие. На берегу две машины. Отключаю думки, действуя на одних инстинктах. Открываю огонь по заметавшимся фигурам. Уложил двоих сразу, наповал. Один пытается спрятаться в машине. Херачу, разбивая стекла. Противник лежит на руле с дыркой в башке. Поворачиваюсь на звук мотора отплывающей моторной лодки. В лодке двое. На дне вижу красный плащ моей жены и темные волосы. Прицеливаюсь в одного из сидящих у мотора. Выстрел. Мужик выпадает за борт. Моторку резко разворачивает и откидывает на волне. Как в замедленном кино фиксирую… судно переворачивается. Бросаю оружие и с криком несусь в воду.
Холод пробирает до костей. В груди жгет боль… как я ее найду?
— Руку давай! — только сейчас понял, что рядом борт катера.
Меня втаскивают на борт.
— Пей! — к губам приложили фляжку.
Делаю глоток. Коньяк обжигает глотку и приводит в чувство. Я отталкиваю мужика и кидаюсь к борту.
— Держи его! Выпрыгнет сейчас! — на меня наваливаются двое.
— Викааа! — рву легкие.
— Нашли ее! — глухой голос.
Оборачиваюсь и собрав глаза "в кучу", вижу мою девочку. Меня трясет. Ползу к ней.
Начинаю делать массаж грудной клетки. Пытаюсь расцепить холодные губы и вдохнуть. Я бы и душу сейчас свою отдал вместе с выдохом.
— Дыши! Дыши, родная!
— Слышь, мужик! Поздно! — сбрасываю чью-то руку с плеча — пошли нахер!
Время кажется вечностью. Я умираю рядом с ней. Чей- то всхлип оказывается моим. Сознание топит боль… Ору дико, хватая безжизненное тело за плечи и начинаю трясти:
— Ты не можешь меня бросить! Вернись!!!
С кашлем брызги воды попадают мне на лицо. Замер на секунду. Повернул ее на бок, хлопая по спине. Ее трясет и выгибает, по телу проходят судороги. Вика не приходит в сознание и дышит с хрипом.
— Главное, дыши! — прижимаю к себе.
61. Больница
Люди Азаматова зачистили все побережье, не оставив и камня для подозрений. Свидетелей не осталось, кто был за спиной этих ублюдков. Рычал, как больное животное, не зная откуда ждать удара.
Малой капризничал и все время звал маму. Когда привел его в больницу, забрался на кровать и положил голову на грудь Вике. Прикрыл свои голубые глазенки и лепетал, мурчал как котенок, почувствовавший тепло матери. Худенькие руки жены обнимали Саньку. Вика беззвучно плакала. По щекам текли слезы на подушку…
— Вик, все будет хорошо — шепчу, поглаживая по голове.
Вылетел в коридор и начал молотить кулаками стену. Физическая боль притупляла душевную…
— Аристов! Больницу не разнеси! — раздается голос справа.
Карим, безукоризненно одетый в костюм, с большим букетом цветов, скалился во все тридцать два.
— Иди, н@хуй! — выдаю зло.
— Я не к тебе — поворачивает голову на дверь палаты.
— Азаматов, сука! Не беси меня лучше! — сжимаю окровавленные кулаки.
— Девушка! — Карим окрикивает проходящую медсестру — тут человеку плохо, можно ему дозу успокоительного — продолжает изгаляться.
Девчонка шарахнулась от моего безумного взгляда. М.да. Выгляжу сейчас наверное, как неарденталец в помятой одежде и с недельной небритостью. Мной кого угодно напугать можно.
— Я оставлю свою охрану в больнице, если ты не против — смотрю на его протянутую руку.
Этот жест много стоит. Карим — человек, не терпящий чужих вокруг себя и кому попало руки не подает.
Крепкое рукопожатие. Оценивающий взгляд. Кивок признания себе равного.
Мы зашли в больничную палату вместе. Саня и моя красавица повернули головы.
— А это мини-Аристов? Привет, мужик! — тянет руку Саньке.
Сын сдвинул брови, увидев незнакомого рядом, который пытался дотронуться до него и повернулся к матери. Вика кивнула, тепло улыбнувшись. Маленькая ладошка потонула в мощной лапе Карима.
— Аристов! Он классный! Хотел бы я такого сына! — и перевел на мою жену взгляд, козлина.
— Пусть тебе твои бабы рожают! — дернулся ближе к своей женщине.
Полностью проигнорив мое присутствие, впялил свои глазенки на Вику. Жена вопросительно перевела взгляд на меня: "что ему надо?".