Метка Афины
Шрифт:
Аннабет забрала у Перси диск и повернула его к солнечному свету, но поверхность оставалась чистой.
— Разглядеть что-то на карте оказалось нелегко, но я помню одно место на реке Тибр в Риме, отмеченное значком. Думаю, именно оттуда мне нужно начинать поиски… на пути, который укажет Метка…
— Может, там ты встретишь речного бога Тиберина? — предположила Пайпер. — Но что собой представляет эта метка?
— Это монета, — пробормотала Аннабет.
Перси нахмурился.
— Что еще за монета?
Аннабет порылась в кармане и вытащила серебряную драхму.
— Она
Она передала ее друзьям, и те принялись по очереди рассматривать серебряный кругляш. Пайпер некстати подумала, что они сейчас похожи на малышей из начальной школы, играющих в «Покажи и назови».
— Сова, — кивнул Лео. — Что ж, в этом есть смысл. А это, я так понимаю, оливковая ветвь? Но что означает надпись «» — АоЕ, [44] как в компьютерных играх?
44
Область поражения (англ.).
— Это альфа, тета, эпсилон, — сказала Аннабет. — Здесь сокращенно записано по-гречески «из Афин»… но можно понимать это и как «дети Афины». Это своеобразный девиз афинян.
— Так же, как «SPQR» для римлян? — предположила Пайпер.
Аннабет кивнула.
— Как бы то ни было, Метка Афины — это сова, в точности похожая на эту, только когда она является кому-то, ее контур горит красным. Я видела ее в своих снах, а потом еще дважды в форте Самтер.
Девушка рассказала о случившемся в форте: про голос Геи, про пауков в караулке, про то, как Метка их сожгла. Пайпер видела, что рассказ дается дочери Афины нелегко.
Перси взял Аннабет за руку.
— Жаль, что меня с тобой не было.
— В том-то и дело, — покачала головой Аннабет. — Никто не должен был находиться рядом со мной. Когда я попаду в Рим, мне придется идти одной, следовать за Меткой до… до истока.
Фрэнк забрал у Лео монету, пристально посмотрел на изображение совы.
— «Бич гигантов золотом и белизной одет, победив тюрьмы плетенья, с болью вырвется на свет». — Он посмотрел на Аннабет. — Что же это… за исток?
Не успела Аннабет ответить, как заговорил Джейсон.
— Это статуя. Статуя Афины. Во всяком случае… мне так кажется.
Пайпер нахмурилась.
— Ты сказал, будто не знаешь, что это такое.
— Верно. Но чем больше я об этом думаю… Существует только один артефакт, подходящий под эту легенду. — Юноша повернулся к Аннабет: — Прости, мне следовало гораздо раньше рассказать тебе обо всем, что я слышал, но, честное слово, я испугался. Если эта легенда правдива…
— Я знаю, — перебила Аннабет. — Я догадалась, Джейсон, и не виню тебя. Но если нам удастся спасти и статую, и греков, и римлян… понимаете? Придет конец долгому разладу.
— Погоди, — Перси сложил руки, как судья, объявляющий тайм-аут. — Что еще за статуя?
Аннабет забрала серебряную монету, опустила в карман и ответила:
— «Афина Парфенос». Самая знаменитая греческая статуя всех времен. Она стояла в центре Афинского Парфенона,
Воцарилось молчание, только волны ударялись о борт корабля.
— Ладно, принято, — сказал наконец Лео. — И что с ней случилось?
— Она исчезла, — ответила Аннабет.
Паренек насупился.
— Как сорокафутовая статуя, стоявшая с центре Парфенона, могла просто исчезнуть?
— Хороший вопрос, — кивнула девушка. — Это одна из величайших загадок в истории. Некоторые полагают, что золотую статую переплавили или разрушили захватчики, ведь Афины не раз разграбляли. А кто-то считает, что статую похитили…
— Римляне, — закончил Джейсон. — По крайней мере, это одна из теорий, и она согласуется с легендой, которую я слышал в Лагере Юпитера. Чтобы сломить дух греков, римляне, захватив Афины, вывезли оттуда «Афину Парфенос» и спрятали в Риме, в каком-то подземном хранилище. Римские полубоги поклялись, что она больше никогда не увидит солнечного света. Они в буквальном смысле украли Афину, так что она больше не могла оставаться символом греческих войск. Она стала Минервой, намного более одомашненным божеством.
— И дети Афины до сих пор ищут эту статую, — подытожила Аннабет. — Большинство не знают о легенде, но в каждом поколении есть несколько избранных богиней. Им дается монета, как у меня, и они следуют за Меткой Афины… по некоему волшебному следу, ведущему к статуе… Они надеются найти место, в котором покоится «Афина Парфенос», и вернуть статую обратно.
Пайпер смотрела на Аннабет и Джейсона, а в душе удивлялась. Они говорили, как члены одной команды, без вражды и обвинений, а ведь они никогда по-настоящему друг другу не доверяли — это Пайпер могла утверждать наверняка, так как прекрасно знала их обоих. Но сейчас… если они спокойно обсуждают такую важную проблему, как сведение на нет греко-римской ненависти, то, возможно, у двух лагерей все еще есть надежда.
Судя по удивленному выражению его лица, Перси, очевидно, думал о том же.
— Так, если мы… то есть ты найдешь статую… что нам с ней делать? Мы хоть сдвинуть-то ее сможем?
— Не уверена, — призналась Аннабет. — Но если мы ее убережем, это могло бы объединить два лагеря. Я бы сумела исцелить мою мать от этой ненависти, разрывающей две ее сущности. А возможно… в статуе заключена некая сила, которая поможет нам победить гигантов.
Пайпер в благоговейном страхе уставилась на Аннабет, потому что начала понимать, какую огромную ответственность подруга на себя взваливает, да еще и должна со всем справиться в одиночку.
— Это могло бы все изменить, — сказала Пайпер. — Прекратилась бы тысячелетняя вражда, нашелся бы способ победить Гею. Но если мы не сможем тебе помочь…
Она не закончила, но вопрос словно повис в воздухе: «Возможно ли вообще разыскать эту статую?»
Аннабет выпрямилась. Пайпер знала, что в душе дочь Афины может умирать от ужаса, но прекрасно умеет это скрывать.
— Я должна преуспеть, — просто сказала Аннабет. — Риск того стоит.
Хейзел задумчиво накручивала на палец прядь волос.