Метка драконов. Княжеский отбор
Шрифт:
Даже не верится, но я поступила!
— Ну что? — взволнованно и как-то бледно спросила Яла.
— Все хорошо. К целителю?
— Ага.
Целительскую мы нашли не сразу, немного заплутав в переходах академии, но благодаря подсказке пугающей своими черными провалами глаз и седыми волосами, но очень даже милой девушки в аспирантской мантии, все же нашли.
Однако стоило переступить порог кабинета, меня не на шутку замутило. Да настолько сильно, что я покачнулась, схватившись за рот, краем сознания замечая, что и Даяле стало дурно. Подруга, опершись о стену,
— Что тут у нас? — услышали мы добродушный мужской голос. Но было так плохо, что и повернуть голову было смерти подобно. — Великие! Да вы совсем плохи. Так, Арко! Рик! Помогите мне! Сколько раз просил выкинуть благовония! В целительской должно быть стерильно. А вы? Посмотрите, что из-за вашей безалаберности творится!
Перед глазами прыгали мушки, а сознание грозило вот-вот уплыть в далекие дали. И я, уже соскальзывая в черную хмарь, даже не чувствовала, как меня подхватили руки и осторожно подняли.
* * *
— Беременность и у одной, и у второй, несколько недель, — услышала я сквозь шум в ушах усталый отдаленно знакомый голос.
— Беременность? — а вот это уже точно голос Анхеля, только почему-то испуганный. Или это не мой Анхель? Чтобы испугать моего наглеца, должно случиться не меньше, чем погибель мира.
Но я ошиблась, это был очень даже мой муж. И испуганным он был не без повода.
— Беременность, ваше Величество, у вашей жены многоплодная. Ожидайте пополнения двумя прекрасными дочерями. Такая радость! Наследницы! — со счастьем в голосе выдохнул целитель, тут же закашлявшись, и сдавленно произнес: — Простите, ваши Величества, за несдержанность. А вот у второй лэрди один ребенок. Мальчик. Мужей я уже вызвал, скоро прибудут.
Повисло тягостное молчание.
Я медленно распахнула глаза, едва удержавшись от того, чтобы не захихикать, узрев священный ужас, радость и неверие на лицах столпившихся вокруг меня моих мужчин. И их вытянувшиеся физиономии всегда меня смешили. Жаль, магифона нет, чтобы запечатлеть и закинуть в свой коллекционный альбом, состоящий из таких вот физиономий.
Почти сразу увидев, что я пришла в себя, мои мужья кинулись ко мне:
— Как ты, девочка? Что-то болит? Плохо?
Целитель, оказавшийся вполне симпатичным, статным драконом неопределенного возраста, хмыкнул и скрылся из виду. А я, прислушавшись к себе, мотнула головой.
— Нет, все хорошо. Сама не понимаю, почему стало плохо, это точно волнение из-за поступления. Не волнуйтесь. Даяле тоже плохо вон стало и… — я осеклась, припоминая слова целителя, и ошарашенно распахнула глаза, смотря на жалостливо поглядывающих на меня мужей.
Что он там сказал? Б-беременные? Мы?!
— Кто беременный?!
— Ты! — стал мне убийственным хоровой ответ.
Недалеко послышался отчаянный, слабый голос Даялы:
— Поступили в академию, ага! Феерично поступили!
Мой истеричный смех был слышен, наверное, и в Сайгоне, и лишь флегматичный голос Клауса добил:
— Вот тебе и отомстила. Доотомщалась до дочерей.
— Наследницы! Наши дочки! — пришел в себя Вадэмиан, ну или не пришел, блаженно сверкая изумрудными
— Спасибо, Цветочек! — счастливо выдохнул Анхель, осторожно прикасаясь к пока еще плоскому животику.
А я… А я не знала, что сказать. Я была счастлива и одновременно испугана, ну, и растеряна тоже.
Да, Яла права: просто фееричное поступление в академию. Ну и да, немного доотомщалась, мстительница доморощенная.
Но все же я была очень счастлива не меньше своих драконов.
Бонус 12. О прошлом и настоящем
Спустя 120 лет
Стараясь унять волнение, скользящей неторопливой походкой я шагала в сторону главной тронной залы, где вот-вот мои дочери, мои так внезапно повзрослевшие девочки, наследницы, а в ближайшем будущем императрицы Драеклонской империи должны были огласить свой вердикт: кого из проходящих закрытый, первый в истории рода Артерваргов отбор женихов, они нарекут своим фрайалом. Я уже знала ответ. Но волноваться от этого знания меньше не стала. Скорее наоборот.
Великие, уже сто двадцать лет прошло, а я словно такая же сопливая девчонка, как много лет назад, только разве что научилась более тщательно контролировать свои эмоции, позволяя себе быть такой, какая я есть, лишь наедине со своей горячо любимой семьей и мужьями.
За это долгое и одновременно быстрое время изменилось немало. Сто девятнадцать лет назад я родила двух прекрасных дочек, Айру и Дайру Артерварг.
Я с гордостью вскинула голову, нежно улыбнувшись. Перед глазами промелькнули воспоминания, как в первый раз, уставшая от долгих, вполне ожидаемо крайне тяжелых родов, длившихся более трех суток, взяла на руки пищащие маленькие комочки.
Своих малышек. Мою гордость и мое маленькое мщение.
Причем тут мщение?
Коварно улыбнулась, тихо хихикнула, не обращая внимания на встрепенувшихся и низко кланяющихся слуг, лишь чопорно кивнула им.
В роду Артерваргов имелась незыблемая традиция: давать имена своим детям имели право только лишь их отцы или матери по кровной ветви династии. Я отстояла право наречь своих дочерей самой, с ходу заявив ретивым близнецам, что ввиду их неосмотрительного поведения на отборе и многих «издевательств» не только надо мной, но и над другими девочками, дать имя нашим дочерям могу лишь я.
«Считайте это откупными», — в тот момент заявила я, поглаживая дочек по маленьким головкам, целуя крошечные пальчики.
Возмущенные и по-детски обиженные лица стали мне великой наградой. Ну, и конечно же, отправились в мою копилочку сокровищ наследническо-императорских глуповатых физиономий. Я широко улыбнулась.
Что касается самих родов, то они вышли взаправду тяжелыми, и во время них я не раз зарекалась, что больше не подпущу и близко с интимными целями своих мужей до императорского тела. Своего. Даже зная о том, что больше понести не смогу. Но стоило взять малышек, своих девочек, на руки, как тяготы, нечеловеческая боль, страх и животный ужас от того, что я не справляюсь, смыло, словно водой.