Метка тьмы

Ченс Карен

Он проигнорировал мое высказывание. Возможно, ему не хотелось слушать пререканий, или, может быть, его друзья не были так же благорасположены к нему, когда дело касалось того, чтобы отдать свою жизнь за него. Но, так или иначе, его призрачные войска потекли ко мне ярким облаком, и уже почти добрались до края моей защиты, когда моя группа пошла в наступление.

— Девушку не трогать! — Завопила я, когда тысячи призраков ослепили меня яркой вспышкой мерцающих волн цветов и оттенков. Зеленовато-белые искры посыпались отовсюду, когда призраки Каркасона начали разбирать на запчасти своих врагов, осушая их до последней частицы жизни. У меня зародилось подозрение, что многие вампы так и не поднимутся после этой ночи.

Пока

весь этот пиротехнический арсенал взрывался над нашими головами, я пошла на выручку ошарашено-растерянной сивилле. Она выглядела бледной и напуганной, но, по крайней мере, была жива. Большие серые глаза с маленького овального личика, обрамленного мягкими светлыми волосами, всматривались в меня.

— Не волнуйся, — сказала я ей, хотя это могло показаться довольно странным при сложившихся обстоятельствах. — Я не позволю им навредить тебе. Мы должны выбраться…

Я так и не закончила предложение, потому что, внезапно, все застыло. Я с ужасом осматривалась вокруг, задаваясь вопросом, с какой новой угрозой столкнулась на этот раз, и заметила, в руке сивиллы все еще зажат нож. И он находился на расстоянии около одного миллиметра от моей груди. Я глядела на него, не веря своим глазам. Сучка намеревалась нанести мне удар! И, судя по траектории, это был нацелен в сердце. В общем-то это было не мое тело, но я считала, что будет не вежливо, возвращать его хозяйке с какими-либо отверстиями в нем. Кроме того, я не знала, что произойдет со мной, если женщина умрет. Даже Билли не знал. Возможно, я выжила бы, а может и нет, но я была абсолютно уверена, что от меня было бы мало проку для Раду и Луи-Сезара. Не говоря уже о том, что моя совесть отяготилась бы еще одной смертью.

— Я вижу, ты получила мое сообщение. — Голос, прозвучавший в комнате, был подобен чистому перезвону серебристых колокольчиков.

Я посмотрела туда, откуда он шел, и увидела стройную, невысокую девушку с длинными, темными волосами, струящимися по спине до самых коленей. Она петляла между толпой призраков, некоторые из которых застыли с разинутыми челюстями, деловито заглатывая других приведений. Никто не двигался, никто не дышал. Создавалось такое ощущение, что я очутилась в фотографии, за исключением того, что двое из присутствующих по-прежнему могли двигаться.

— Что? — Я отшатнулась от сивиллы и ее ножа, одновременно, на всякий случай, увеличивая расстояние между собой и этой вновь прибывшей.

— Сообщение на твоем компьютере, — продолжила женщина. — В твоем офисе. Это было очень умно, не находишь? — Она осмотрела Луи-Сезара, но не сделала попытки дотронуться до него. Ее большие голубые глаза на симпатичном маленьком личике снова обратились ко мне, и она раздраженно выдохнула. — Ну? Нет, я, наконец-то, дождусь слов благодарности за спасение твоей жизни? Кстати, некролог, знаешь ли, был настоящим. Если бы ты не уехала из своего офиса сразу, то люди Распутина добрались бы до тебя. Тебе удалось бы убежать от них, но через несколько улиц ты столкнулась бы с вампирами и подосланным Антонио убийцей. Я обозначила время смерти, чтобы предупредить тебя. Умно, не так ли?

— Кто ты? — Я поняла это сразу же, как задала вопрос, но все же хотела услышать, как она произнесет это.

Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки почти такие же глубокие, как у Луи-Сезара.

— Меня зовут Агнес, хотя никто не называет меня так больше. Иногда мне кажется, что они даже не помнят этого имени.

— Ты — Пифия.

— Прямо в точку.

— Но… но ты выглядишь моложе, чем я. Они говорили мне, что ты очень стара и находишься на смертном одре.

Она слегка пожала плечами. И это заставило меня обратить внимание, что на ней надето очень длинное, закрытое платье, наподобие тех, в которые любила наряжать меня Евгения. Оно было похоже на какой-то вечерний наряд, характерный восьмидесятых годов девятнадцатого века.

— Снова

в точку, мне самой страшно. На самом деле, вполне возможно, что это небольшое путешествие прикончит меня. Мои силы истощались с каждым годом, а четыреста лет достаточно большой срок, чтобы исчезнуть совсем. — Она казалась не очень расстроенной из-за приближающейся смерти. — Так или иначе, тебе предстоит научиться управлять своей душой, чтобы выглядеть так, как тебе захочется спустя какое-то время. Я предпочитаю использовать свой образ из прошлого. Фактически все последние годы я проводила больше времени в теле морщинистой старой громадины, чем в этом. — Она согнула и разогнула свои пальцы. — Артрит, знаешь ли.

Я удивленно взирала на нее. В моем представлении Пифия должна была быть, ну, что ли более величественной.

— Что ты здесь делаешь?

Агнес рассмеялась.

— Решаю проблему, что же еще? — Она наклонилась, чтобы посмотреть в искаженное лицо женщины, собиравшейся проткнуть меня кинжалом. Я двигалась, но сивилла не имела такой возможности; ее лицо так и застыло в угрюмой маске, а нож остановился на полпути. — Я потратила двадцать лет на обучение вот этой. Ты бы не сказала этого, глядя на нее, не так ли? Двадцать лет и посмотри, что из нее вышло. — Она покачала своей головой. — Я здесь, потому что во всем этом бардаке есть частично моя вина. Я выбрала твою мать своей ученицей. Обучала ее в течение почти десяти лет. Я любила ее как дочь. Но, когда она связалась с твоим отцом, я запретила ей встречаться с ним, обосновывая, что это для ее же блага. Ради всего святого, он же был членом мафиозной вампирской группировки! Совсем не пара для моей прекрасной девочки.

— Я не понимаю.

— Я могла найти ее! — Прозрачные слезы блестели в больших голубых глазах Агнес. — Я сказала себе, раз ей совсем наплевать на свое призвание, и она так легко смогла отказаться от него, то она не нужна мне. Я в состоянии начать все заново, выбрать другую ученицу и сделать новую яркую звезду … только, на самом деле, я не смогла. Я была слишком гордой, чтобы признать, что это не моя протекция сделала Лизи той, кто она есть, а ее собственный врожденный дар. Я не стала разыскивать ее, и тот вампирский босс твоего отца убил ее, чтобы добраться до тебя. — Она закрыла лицо руками и заплакала.

Я стояла и просто смотрела на нее. Она, что, на самом деле ожидала, что я буду сочувствовать ей? Ее покаянный вид не вызывал у меня порыва отпинать ее, особенно если принимать во внимание, что она действительно находилась одной ногой в могиле, но я также и не чувствовала желания утешить ее. Скрестив руки на груди, я ждала, когда она успокоится.

— Ты не из разряда мягкосердечных, не так ли? — Поинтересовалась она спустя минуту, глядя на меня сквозь пальцы. Женщина опустила руки и с любопытством стала рассматривать меня. Я пожала плечами; с учетом того, где я росла, что, черт возьми, она ожидала? Агнес вздохнула и перешла к делу. — Признаю, я была неправа. Я виновата. Но теперь нам необходимо определиться. Я не могу обучать тебя должным образом, потому что у меня нет на это времени, но также бесспорно, что власти нельзя позволить перейти к Майре. Она в этом участвует или по собственной воле, или ее вынудили. Если первое, то она порочна; если последнее, то слаба. В любом случае, у нее нет шансов на выигрыш.

Мой взгляд исследовал длинный острый нож в руке сивиллы и выражение ее глаз. Я могла поспорить, что добровольно. Девушка выглядела слегка сердитой для человека сознанием, которого управляли. Мне все больше начинала нравиться точка зрения Мирчи.

— Ладно, прекрасно. Она — порочная сивилла. Ты хочешь забрать ее с собой и ознакомить с законом об охране общественного покоя и порядка? Валяй.

— Не в этом суть.

У меня не было сейчас настроения играть в двадцать вопросов.

— У тебя есть еще, что сказать? Поскольку я сейчас слегка занята.