Метка вожака

Карма Элис

Маша смотрит как-то странно исподлобья, как будто это не меня бросили, а её, и я имею к этому непосредственное отношение. Отчего-то от её взгляда у меня появляется чувство вины.

– Ладно, – выдыхает она и вдруг поднимается из-за столика. – Мне пора. Созвонимся!

Мне остаётся лишь растерянно кивнуть и проводить её взглядом до выхода.

Не знаю, что так расстроило Машку: то, что я опять один, или то, что я не рассказал ей об этом. Но сам я к расставанию отнёсся философски. Мы с бывшей, Настей, разошлись мирно. И за всё то время, пока были вместе, ничего плохого друг другу не сделали. Так что жизнь друг за друга нам стоит лишь поблагодарить. Особенно мне. Я близко с людьми сходиться

не умею, так что наш с ней внезапный роман был как подарок. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Я изначально знал, что мы не истинная пара, а значит, наши чувства однажды остынут, как и у всех других.

Размышляю обо всём этом, стоя в заторе недалеко от своего нового места работы. С прежнего мне пришлось уйти, чтобы не пересекаться с Настей. Мне нравилось там работать, что бы я не плёл Машке про карьерный рост. Впрочем, новая компания тоже ничего. Хотя гендиректор, Игнат Дмитриевич, очень своеобразный мужик. Он с первого взгляда признал во мне оборотня и попытался продавить. Но мне все эти подростковые игры в иерархии и борьбу за территории глубоко безразличны. Пришлось дать понять ему, что если он хочет, чтобы я взялся руководить его IТ отделом, архаичные замашки придётся попридержать. Благо, он, как адекватный человек, поставил благополучие компании выше своих предрассудков. Надеюсь, мы в будущем не вернёмся к этому вопросу. Слишком уж привлекательные условия оказались: от зарплаты до коллектива и подчинённых. Все старательные и исполнительные. Взаимодействие с другими отделами тоже хорошо организовано. Хочется верить, что в этом месте я смогу осесть на какое-то время.

Мечтательно вздыхая, поднимаю глаза и смотрю в окно притормозившего в соседней полосе автобуса. Вижу девушку приятную и симпатичную: светлые волосы, голубые глаза. Она устало глядит куда-то вдаль, а потом вдруг опускает взгляд на меня. Что-то странное происходит в тот момент, когда наши взгляды пересекаются. Меня будто пробивает разряд электричества. На кончиках пальцев остаётся мелкое покалывание. Сердцебиение ускоряется. И все эти бесконечные три секунды, пока мы стоим на перекрёстке, я не могу оторваться от неё.

Не понимаю, что это: наваждение или просто предчувствие, но я откуда-то знаю, что она – та самая. Вот только я не представляю, что мне делать. Загорается зелёный свет светофора, и автобус уезжает вперёд. А я вынужден повернуть направо, поскольку из моей полосы только туда и можно. Я притормаживаю у обочины и несколько секунд думаю, как быть. Мой обеденный перерыв вот-вот закончится, а опаздывать и забивать на работу из-за девушки, когда тебя только-только наняли, такое себе… Как говорится, романтика – романтикой, а ипотека сама себя не заплатит. С чувством глубокого сожаления я отпускаю мысль об автобусе и прекрасной незнакомки в нём.

3.2

– Саша, а вы женаты? – взволнованно улыбаясь, спрашивает меня девушка из бухгалтерии. Остальные дамы постарше тут же умолкают, хотя до этого в кабинете стоял настоящий галдёж.

– По правде говоря, я влюблён, – отвечаю я, не отрывая глаз от её монитора. Чувствую, как настроение её меняется.

– Ирочка, ты не слушай его! – кричит из-за стола напротив бухгалтер по зарплате. – Он вчера нам говорил, что ищет ту самую.

– Вот-вот, – подтверждает её соседка. – Каждый день показания меняются.

– А вы, я смотрю, следователи опытные, – усмехаюсь я, глядя на них. – А потом обращаюсь к Ире. – Простите, и не думал вас обманывать. Просто я как раз сегодня и нашёл, пока на работу ехал.

Вся бухгалтерия смотрит на меня, как на блаженного. Кто-то посмеивается. Ирина отводит глаза.

– Да я просто так спросила, – бормочет тихонько. – Мне вообще всё равно.

Я

заканчиваю с обновлением программы у неё на компе и ухожу. Чувствую, что сегодня мне перемоют кости. Но лучше сразу провести черту, чтобы не было никаких поползновений. Выхожу в коридор и сталкиваюсь с Игнатом Дмитриевичем. Пропускаю его вперед. По лицу вижу, что не в духе. Он бросает на меня агрессивный взгляд. Я в ответ только тупо улыбаюсь. На самом деле все мои мысли в этот момент о той девушке из автобуса.

Размышляю про себя, как найти её. Кажется, что даже в таком городе, как наш, вероятность снова случайно пересечься ничтожна мала. Но я верю, что она моя истинная. Я это чувствую. И хотя я по глупости упустил свой шанс, уверен, что мы ещё пересечёмся с ней. На всякий случай я узнал, куда ходит тот маршрут автобуса. И хотя там до конечной десять остановок и полгорода, я всё равно каждый день проезжаю тем маршрутом, выглядывая её тёмно-синий пуховик с искусственным мехом.

– Дурак ты, Сашка, – качая головой, произносит отец, когда я ему рассказываю про неё. – Ну, кто так делает? Эдак ты её до китайской пасхи будешь искать.

Я смотрю на его огромные глаза за стёклами очков от дальнозоркости, жду когда он от критики перейдёт к какому-нибудь конструктиву. Но отец не спешит, будто смакует мою несостоятельность.

– Ну ладно, пап, может тогда расскажешь, как надо? – спрашиваю я, наслушавшись вдоволь обидных определений.

– Ты оборотень, или хрен собачий, Саша?! – восклицает он не злобно, а скорее удивлённо. – Тебе от природы дано волчье чутьё. Но нет, мы ведь не ищем лёгких путей!

Я некоторое время смотрю на него недоверчиво. Отец же смиренно берёт свой стакан с хересом и отпивает смачно причмокивая. Я на некоторое время задерживаю всё сказанное статичным в голове и просто смотрю на угли в мангале. Они светятся приятно жёлтым и красным, время от времени между ними появляются маленькие языки пламени. Мне нравится вот так проводить время со своим стариком. Даже несмотря на то, что он постоянно ворчит, и пилит меня. Хочется верить, что и ему со мной весело или, по крайней мере, после ухода мамы не так одиноко.

– И что, думаешь, это сработает? – спрашиваю я недоверчиво, возвращаясь к теме разговора.

– Ну с твоей мамой же сработало, – деловито усмехается он. – А ведь тогда никаких тебе соцсетей и мессенджеров не было. Только дисковый телефон у коменданта, один на всё общежитие.

Я лишь недоверчиво качаю головой. По старым советским фильмам я могу себе представить, как это было. Но не уверен, что смог бы жить в таком мире.

– Слушай, – тяжело вздыхаю я. – Но ведь я же не знаю её запаха. Говорю же, в автобусе её видел. Так что мне всё равно не с чем сравнивать.

– А что ты сравнивать собрался, дурында? Ты ж не собачонка, чтоб идти по следу. Вот она твоя проблема, Сашка. Нет в тебе гордости волчьей. Ты всю жизнь пытался по человечьим законам жить.

– А что в этом плохого? Мне просто хотелось быть независимым, – отвечаю я чуть виновато.

– Ну и к чему это привело? – вздыхает отец. – Правила, этикеты… вся эта мишура, а о том, кто ты есть на самом деле, позабыл. Пробуди в себе волка. И он поможет тебе найти твою волчицу.

Я киваю соглашаясь. А сам думаю, как его пробудить, если я всю свою жизнь только и делал, что усыплял? У нас дома никогда не было этого волчьего культа. Отцу в молодости было не до того, он работал на двух работах, чтобы обеспечить мне и маме хорошую жизнь. Порой, когда выпивал, как сейчас, рассказывал байки про то, что его родители – оборотни, и пришли в человеческий мир из параллельного измерения. В детстве я воспринимал это, как странную сказку, которая всегда, заканчивалась фразой: «А потом у нас родился ты».