Метка Жнеца
Шрифт:
А следом за этим, заработал пулемет в руках кейна со встроенным искиным наводчиком. Дымящиеся сферы дронов, падали один за другим. И все это под бешенные басы рок гитары, и хриплый голос солиста. Это был драйв. Пьяный угар. Последний концерт легенды.
Кейн шел как истинный демон захватывающий рай, и превращающий все на что падал его взгляд в пылающий ад. Вакуумные гранаты летели во все стороны, пачками выкашивая наземные и воздушные дрону. И конечно же живую охрану, облаченную в экзоскелетную броню и напичканную под завязку боевыми имплантами. Но все, что они могли противопоставить детективу —
Оазис Ноя пылал ярким пламенем. Взрывались боекомплекты охраны. Стрекотал бешенными очередями пулемет, и дробовик в момент перезарядки пулемета. А музыка. Музыка продолжала играть в ушах и душе Кейна.
Вот и главное здание. Здесь собрались выжившие. Ангелы повстречавшие высшего Демона Санрайз-Сити. Они убежали от города, построив свой рай и пируя на костях жителей мегаполиса. Но город не спал. Не-е-ет! Нет, и еще раз нет! Город прислал им свой ответ. Возмездие с пулеметом и дробовиком. Проповедника истины, с эми стволами, запрещенными всеми существующими конвенциями. Ад. Ад, что повергал души нечистивцев в пучины истинного страха.
Майк остановился перед ступеньками, здание. Оно словно сошло с античных полотен. Великолепная архитектура. Величественные стены и резные колоны, украшенные наскальной живописью. Высеченной в белом мраморе. Картины изображали достижения Микротеха. Для потомков. Чтобы они помнили своих гордых предков.
Это была очень не точная интерпретация. Здесь не хватало костей и рек крови, которые лились ради богатства, власти и по зову алчности руководства корпорации. И Кейн был намерен это исправить. Возможно так же гибли античные города, погруженные в собственную гниль, пока к ним не приходили последствия их решений.
Детектив отбросил в сторону пустой пулемет. Его боезопас закончился. На смену автоматическому оружию пришло верное эми-ружье, заряженное дробью мирок эми-гранат. В век процветающих технологий, в век электрификации и энергетики, где электричество было нужным, как и вода… в этот век безвредное эми, стало ультимативным аргументом любой перестрелки.
Три таблетки обезбола. Большой глоток вискаря. Сигарета в зубах исходит сизым дымом синтетического табака. Огонь пылает вокруг. Все дымиться. Ад. Ад уже здесь. А в ушах Кейна звучат финальные гитарные рифы.
Каждый шаг детектива, это удар барабана. Нет. Он не шел по ступеням. Не поднимался по ним. Он отплясывал ритм. Как истинный демона он танцевал на жестяных и биологических трупах своих врагов. Тех, кто разделял его и цель визита в этот рай.
Майк шел за Морисом Декардом. Гандоном из-за которого погибла его жена. За гандоном, жадность которого не позволила этому миру измениться. Нет. Кейн понимал и знал, что не будть Мориса, нарисовался бы кто-то другой. Так устроено это прогнившее общество. Оно не желает спасение. Оно желает паразитировать. Жить за счет других. Жить сжигая в топке чужие жизни. Чужих жен, детей, родителей. Чужих. Не своих. И ведь им плевать. Вот теперь и Кейну было плевать, что Морисом мог быть кто-то другой. У
Бросок гранаты. Взрыв. Толстая металлическая дверь осталась стоять на прежнем месте. Да только стена рядом с ней обзавелась достаточной дырой, для свободного прохода. В этом все люди. Они ставят крепкие двери, на хлипкие стены. Это как их убеждения. Да. Как их принципы. Не все могут устоять при встречи с реальностью. А она сука такая. Она не спрашивает и не уговаривает. Она проверяет, как выстрел в упор.
Кейн переступил через порог дыры, и начал громко напевать себе под нос. Почти каждый его шаг сопровождался выстрелом. Пули летели над его головой, но он продолжал идти вперед.
— Раз, два, детектив Кейн идет, — Выстрел, передернуть затвор.
— Три, четыре, патрон в обойму дошлет, — Выстрел, предернуть затвор.
— Пять, шесть, лучше сразу беги, — Выстрел. Затвор. Дослать патрон.
— Семь, восемь, ты ему не груби, — Два выстрела, спрятаться за стену и перезарядить.
— Девять, десять, и с ним не шути… — Выстрел в самого смелого. А может и глупого.
— Раз, два, детектив Кейн идет,
Три, Четыре, в ад тебя заберет,
Пять, шесть, пулей твой череп пробьет,
Семь, восемь, лучше беги,
Девять, десять, а потом с этим живи.
Кейн прошел в просторный зал. Как прошел… сперва вошла граната, а затем в дымящиеся и искрящиеся замыкнием контактов обломки, вошел детектив. Живых не было. Кроме одного. Того, кто едва не ссался от страха, при виде «Демона Санрайз-Сити». Падла знала. Знала из-за кого пал этот рай. Знала, что расплата пришла именно за ней. Морис все знал и понимал. Он не был тупым. Жадным, завистливым — да. Но не тупым. А еще, эта сучка была хитрой. А потому. Потому, он подготовился к приходу демона в эту комнату.
В своем интерфейсе, Декарт активировал детонатор и позади Майка раздался взрыв, бросивший его на заваленный трупами и металлоломом пол. Кряхтя, детектив поднялся на ноги, доставая из кобуры свою «беретту» и наводя свои глаза, на поспевшего перечь его воле. Того самого ушлепка за которым он и пришел.
За спиной Кейна пылал ад. Огонь вгрызался в стены. Плавил перекрытия. Заливал все черным густым дымом. За спиной Мориса еще не было пожара. Белые стены. Сделанные якобы из мрамора, но являющейся обычной пластиковой фальшивкой. Как и весь этот дерьмовый и лживый рай.
Они выстрелили одновременно. Как раньше стреляли ковбои на диком западе. Гонг. Выстрел. И звенящая тишина, нарушаемая лишь пеплом пожарищ за спиной Майка.
Декарт, схватившись за руку бежал. Бежал со всех ног. Он попытался остановить демона. Но тот чертов бессмертный выкидыш бездны. Все еще был жив и буравил свою жертву глазами. Замерев на месте он смотрел в след убегающему гандону.
Стоило же только Декарту скрыться, как Майк шатаясь подошел к стене. На его лице играла самодовольная улыбка, ублюдка который только что выиграл в лотерею. Левая рука держалась за грудь. Сквозь пальцы детектива сочилась кровь. Пуля ушлепка Мориса все же прорвалась сквозь защиту плаща. Пробила легкое. Теперь Кейн умирал. Умирал с улыбкой. Умирал счастливый. Он хотел смеяться.