Метод галактической агрессии
Шрифт:
«Нет, это не они… Не «Другие»…» — догадался Алекс, — «Они никогда не нападали на колонии людей, и к тому же, нет ни одного мертвеца… Где все мертвецы?..»
Внезапно его восприятие мира изменилось, как будто сдвинулось куда-то в сторону — и он уже смотрел на разрушенные миры Веруны как будто под другим углом. С этого ракурса ему стало видно, как все произошло.
И он понял, что видит эхо событий прошлого.
С потемневшего неба падали продолговатые корабли «Других», неуправляемые и безжизненные. Они сами, уже убитые кем-то, падали на колонии Веруны, чтобы теперь убить и их. Но кто убил «Других»?
Алекс снова сместил свое зрение — и замер.
Огромный
Нет! Враг внутри!..
Дарк проник взором сквозь омерзительную оболочку, и увидел то, что находилось в сердцевине.
Человек?.. Нет, не человек — чудовище.
По-другому Алекс Дарк не мог бы его назвать. Из этого монстра, как кишки из распоротого брюха, вываливались наружу ужас и ненависть. Безумие, страх и голод бесконечно лезли из него наружу во внешний мир, чтобы схватить, сожрать, притянуть к себе, сделать частью себя и своего персонального ада. Алекс инстинктивно отпрянул — и его понесло мимо, прочь от Веруны, от ее мертвого настоящего и окровавленного прошлого с падающими «Другими».
Этот рывок, ускоренный отвращением, выбросил Дарка сразу в середину системы — и внезапно он оказался сразу на Паксе.
Но там был все тот же ужас и смерть.
Восприятие снова странно перемешалось, и сейчас Алекс видел одновременно и прошлое, и будущее.
Мир-фабрика умирал под тенью распухшего кровавого солнца под смертельным дождем падающих кораблей-«Других», и сразу же — был уже мертв и опустошен.
Смерть объединила прошлое и будущее.
Смерть уровняла все.
Смерть привела все к общему знаменателю.
Ничто больше не имело значения, все кончилось. Цикл подошел к концу. Никто не выжил.
Древние механизмы отключились и замерли, обесточенные планетарные ПРС не могли сбить падающие сверху корабли, флот защитников не мог взлететь, связь перестала работать. По улицам бродили кошмарные подобия Даймона Вульфа — Алекс понял, что это они, даже в обличье исковерканного нагромождения плоти и мясных отростков — и убивали всех в зоне досягаемости, разлагая дуговыми разрядами псионики на кровавые облачка или хватая щупальцами и соприкасаясь телами, втягивая в себя кричащих людей и делая частью общей груды мяса. А над всем этим в небе, ставшем красным от разложившихся человеческих тел, завис бесконечный безумный ужас, втягивающий в себя багровую массу того, что было когда-то людьми…
Почему было?
Алекс вздрогнул, вдруг проникнув пониманием в суть происходящего. Они и оставались людьми! Словно попав в стазис КРК, хоть разложенные на составляющие, все эти жертвы чудовища все еще были живы. Кровавое солнце пожирало их живьем, всасывало себя, наполняя ненасытную утробу новыми и новыми существами, попавшими в безумный кошмар и не могущими никак сопротивляться ему.
Все население Пакса, как и население Веруны до этого, если не считать тех счастливчиков, кому удалось вовремя бежать — стало просто пищей.
Своим проникающим повсюду взором, Дарк как будто в одно мгновение увидел судьбу и момент смерти каждого из них.
Пилоты и утильмены, бомжи и торговцы, шлюхи и праведники, бойцы и рабы, слабые и сильные, трусливые и храбрые, мужчины и женщины, взрослые и дети — все стали просто мясом в ненасытной воронке голодной бездны. Убийца, всадивший катану в живот своей жертве, разложился на сгустки крови и плоти, так же как и тот, кого он убил — и их обоих унесло в небо, навстречу кровавому солнцу. Барыга, обманом продавший
Больше никто и ничто не имело значения. Неотвратимый рок настиг всех и каждого.
Кто ты был, где ты был. Богат или беден, добр или зол, честен или нет. Убийцы, воры, простаки, работяги и все остальные. Никаких больше планов на будущее. Конечная. Все долги оставлены, все дела забыты, никто никого больше не полюбит, никто никому не сделает больно, не предаст и не спасет. Никто не засмеется и не заплачет. Все равно, кто что думал и о чем мечтал. Еда, вода и воздух — их вкус, их качество, их достаток, все уже не нужно, все уже не важно.
«Пиздец… Всему пиздец…» — думал Алекс, с позиции наблюдателя вынужденный созерцать весь этот армагеддон, — «Так вот, значит, как оно все кончится… все наши войны и союзы, интриги и справедливость — все это всего лишь жрачка для куска сумасшедшего мяса…»
А может, так оно и должно быть?
Все цивилизации гибнут, и просто настало время людей. Сколько можно им цепляться за жизнь, копошась в мусоре, выживая только за счет еще работающих древних машин? Ведь они не становятся лучше, все что они делают — продолжают воевать и глубже погружаться в свои собственные отходы. Захлебываются в дерьме и крови, всем на все наплевать. Убить, предать, получить собственную выгоду, жрать, срать, ебаться — вот и все, на что люди оказались способны. Никаких строительств новых великих империй. Все, приехали. Донное дно.
А на дне — донные хищники, пожирающие бесполезную падаль, которой стали люди, чтобы очистить мир от полудохлой расы и дать место расцвести другой.
Или не расцвести.
Может это вообще конец всему.
Разум изжил себя, выгорел, подобно Фэйду. Зачем существует способность думать, анализировать и совершать осмысленные действия? Что приносит она? Люди доэволюционировали до таких мозгов, что смогли летать между звездами, и толку? Только наделали еще больше способов, как убивать, грабить и насиловать друг друга. Все типы оружия — энергетическое, баллистическое, ядерное, биотическое, псионное…
«Кошкадемон раздери, да мы докатились даже до того, что специально выращиваем детей, чтобы они послужили оружием в грядущей войне!» — подумал Алекс, вспоминая Шамана.
Что стоит этот хваленый разум, если от него только зло и увеличение страданий? Зачем вселенная раз за разом порождает разумную жизнь? Неужели, реальность — это двигатель, работающий на смерти и мучении? И единственный выход из этой жестокой игры — просто перестать в нее играть?..
С горечью и осознанием неизбежности Дарк смотрел на бойню, поглотившую Пакс — но его уже уносило в сторону, вместе с его мыслями.