Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 3: Возможное и действительное в социальной практике и научных исследованиях
Шрифт:
Другой аспект – логико-семантический анализ документов, используемых для описания конфликтов и их решения, а также эксплицитное и системное представление существующего политико-правового режима и обслуживающего его языка. В частности, можно показать логическую противоречивость и тем самым политическую неосуществимость ряда формул, вошедших в обиход миротворческого и переговорного процесса. Так мы постарались показать, что нахождению приемлемого образа будущего в некоторых случаях мешает не «злая воля» сторон, а логическая противоречивость или преднамеренная или непреднамеренная многозначность. Результаты подобной экспликации могут быть учтены в политико-правовой практике – как попытка изменить существующий концептуальный язык международных отношений, описывающий ситуации регионального конфликта как бинарную оппозицию и тем самым имплицирующий решения, исходящие из подобного крайне жесткого описания [Zolian, 1994, Zolyan, 2006].
Бенвенист
Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Избранные работы. – М.: Территория будущего, 2005. – С. 14–221.
Вригт Г.Х. фон. Новый подход к логике предпочтения // Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. Избранные труды. – М.: Прогресс, 1986. – С. 449–482.
Золян С. Описание регионального конфликта как методологическая проблема // Полис. – М., 1994. – № 2. – С. 131–142.
Золян С. Проблема и конфликт – попытка логико-семантического описания // Полис. – М., 1996. – № 4. – С. 95–105.
Золян C.T. Между взрывом и застоем: Постсоветская история как культурно-семиотическая проблема // Логос. – М., 1999. – № 9. – С. 80–86.
Золян C. Язык политического конфликта – логико-семантический анализ // Research support scheme. – 2000. – 74 с. – Режим доступа:(Дата посещения: 27.11.2011.)
Золян C.T. Нагорный Карабах: Проблема и конфликт. – Ереван: Лингва, 2001. – 306 с.
Касториадис К. Воображаемое установление общества. – М.: Гнозис, 2003. – 480 с.
Лотман Ю.М. Культура и взрыв. – М.: Прогресс, 1992. – 270 с.
Мандельштам О. Разговор о Данте // О. Мандельштам. Cобрание сочинений: В 4 т. – М.: Арт-Бизнес-Центр, 1994. – Т. 3. – С. 216–259.
Прайор А.Н. Временная логика и непрерывность времени // Семантика модальных и интенсиональных логик. – М.: Прогресс, 1981. – С. 76–97.
Прайор А. Предтечи временной логики: (фрагмент из книги «Прошлое, настоящее, будущее») // Логос. – М., 2000. – № 2. – С. 98–112.
Смирнов В.А. Определение модальных операторов через временные // Модальные и интенсиональные логики и их применение к проблемам методологии науки. – М.: Наука, 1984. – С. 14–31.
Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии // Вопросы философии. – M., 1996. – № 9. – С. 46–58.
Якобсон Р. В поисках сущности языка // Семиотика. – М.: Радуга, 1983. – С. 102–117. A stability pact for the Caucasus / Ed. by S. Celac, M. Emerson, N. Tochi. – Brussel: Center for European policy studies, 2000. – 88 p. – Mode of access:(Дата посещения: 27.11.2011.)
Ashton C. EU high representative for foreign affairs and security policy and vice president of the European Commission. Speech on Nagorny Karabakh at the European Parliament. – Strasbourg, 2011. – 6 July. – Mode of access: www.europa-eu-un.org/articles/en/article_11195_en.htm (Дата посещения: 27.11.2011.)
Bienvenu M., Lang J., Wilson N. From preference logics to preference languages, and back // Proceedings of the Twelth international conference on the principles of knowledge representation and reasoning. – Toronto, 2010. – P. 414–424.
Zolian S. Conflict as a logico-semantic problem // Synopsis. – Yerevan, 1995. – Vol. 5: Encounter of cultures: From collision to dialogue. – P. 93–101.
Zolian S. New approaches to regional conflicts // Contrasts and solutions in the Caucasus. – Aarhus: Aarhus univ. press, 2000. – P. 112–118.
Zolyan S. Politico-legal approaches to the settlement of regional conflicts in Europe // Russian analitica. Human rights and rights of peoples. – Moscow, 2006. – Vol. 7: Special issue. – P. 47–62.
Воображая историческое развитие…
Изображение движения мыслью есть всегда
Штудируя Гегеля, Ильич, надо отдать ему должное, обратил, вслед за ним, внимание на фундаментальное противоречие, онтологически присущее мышлению исследователя. Это мышление отличает познавательная активность, стремление осмыслить и смоделировать, казалось бы, очевидную для него изменчивость (динамику) окружающего мира, но вместе с тем – неспособность делать это непосредственно, т.е. иначе, нежели с использованием установившихся и неизменных аналитических форм. «Что составляет всегда затруднение, так это – мышление, потому что оно связанные в действительности моменты предмета рассматривает в их разделении друг от друга» [Гегель, 1932, с. 242]. «Мы не можем представить, выразить, смерить, изобразить движения, не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого…» [Ленин, 1973, с. 233].
Иными словами, аналитическое разъятие природной взаимосвязи явлений, характеризующее всякую мыслительную деятельность, направленную на тот или иной внешний объект (даже если речь идет о самопознании), есть необходимый элемент мышления, предваряющий идеальный синтез, позволяющий выразить эту взаимосвязь в понятии. Это верно и для структурного описания предмета, и для понимания движения, т.е. изменения во времени его местоположения в некотором (условном) пространстве. Это тем более верно для описания принципиально более сложной природы взаимосвязей, выражающихся в представлениях о развитии, более того, эволюции, качественном усложнении структуры и функционала взаимосвязанных (природных) систем 21 .
21
В последнем случае термин «природные» не случайно взят в скобки. Определенным (пусть и косвенным) отображением отмеченного выше фундаментального противоречия, присущего мышлению, представляется и разделение на природную (естественную) сферу и сферу социальную (историческую), которое в ряде случаев становится обоснованием соответствующего исследовательского методологического дуализма.
Тем не менее и сегодня весь комплекс вопросов, связанных с изучением движения–изменения–развития, остается проблемной областью исследования. Эффективно развивающиеся современной наукой аналитические методы разъятия живого, огрубления, упрощения меняющегося объекта не предполагают последующего полноценного синтеза в соответствующем понятии. Причем это обстоятельство переживается сегодня позитивистской наукой совершенно безболезненно – ввиду утраты ею целостной перспективы научного познания 22 . Ограничиваясь этапом анализа, наука оказывается беспомощной в вопросах понимания природы меняющейся на глазах реальности и зачастую предпочитает «не замечать» этих изменений, интерпретируя их как «случайные флуктуации», возникающие в рамках монотонных поступательных трендов. Ярким примером этого может служить позиция большого числа современных представителей таких направлений экономической науки, как неоклассическая ортодоксия и неолиберализм, предпочитающих «не замечать» текущий глобальный финансовый и, шире, экономический кризис.
22
В свое время Гегелем отмечалось, что свойственная позитивной науке тенденция низведения всеобщего «в область эмпирической единичности и действительности» обусловливает переход рационального начала науки в случайное, принадлежащее «царству произвола», «царству изменчивости и случайности», где «понятие не имеет силы, а могут иметь силу лишь основания» [подробнее см.: Гегель, 1974, с. 101–102]. Как известно, в современных науках (прежде всего, науках об обществе и человеке) эти тенденции стали фактически доминирующими. «Наука разума» все в большей степени уступает место «науке рассудка». Более того, как известно, «охотнее всего отделяет действительность от идеи рассудок, который принимает грезы своих абстракций за нечто истинное и гордится долженствованием, которое он особенно охотно предписывает также и в области политики, как будто мир только и ждал его, чтобы узнать, каким он должен быть, но каким он не является…» [Гегель, 1974, с. 90].