Метрианты Галактики
Шрифт:
И Бог ответит на твою мольбу…
В минуты полного безнадёжного отчаяния обязательно наступает момент, когда понимаешь, что выхода иного нет, как пойти на врага, чего бы это ни стоило… в последний раз.
Это и есть единственный верный выход…
И он один.
Наступает полный покой и гармония.
Страх исчезает вместе с ненужными сомнениями.
Талуитл оглядел всех своих близких: жена и семеро детей.
Самой младшей дочери Сольвейг было всего три годика. Малышка с силой прижала своего медвежонка к сердцу и, заикаясь от страха, напевала ему песенку, пытаясь успокоить и защитить.
– Не
Огромные глаза девочки выражали всеобъемлющую уверенность, что так и будет и с её любимым медвежонком точно ничего плохого не случится.
– Дранатр! Эвакуируй всех, женщин и детей в «Колыбель». К центру планеты, подальше от всего этого безумия, – отдал команду Искину дворца Талуитл.
Грустно взглянув на детей и жену, нежно со всеми попрощавшись, Талуитл взял Сольвейг на руки и твёрдо произнёс:
– С твоим «Мишкой» всё будет хорошо, не волнуйся.
Отец ласково погладил девчурку по мягким пушистым, как у котёнка, светлым длинным волосам, поцеловав в самую макушку, крепко и нежно прижав к себе. Застыв на мгновение, которое обоим показалось вечностью, Талуитл поставил ребёнка на хрупкие детские ножки, и решительным тоном сказал:
– Обещаю. А сейчас идите, играйте.
– Когда ты их всех «победись», ты «зе вернёся»?
Талуитл пристально посмотрел в глаза любимой дочери.
Ему не хотелось врать нежному созданию, но и правда могла оказаться слишком жестокой для неё. Умная девочка сразу всё поняла по взгляду отца. Горько-солёные ручьи сами собой брызнули из ясных и невинных глаз нескончаемым прозрачным потоком, обжигая раскалённым металлом сердце императора, империя которого была в руинах.
Сольвейг с жалобным криком, словно смертельно раненая птица, вцепилась двумя слабыми веточками в отца и повисла у него на шее:
– Не «отпусю», не «отпусю», «не отпусю»… Ты мой, мой… не отдам, не отдам, не отдам, – заливаясь горькими, слепящими глаза слезами, стонало и восклицало маленькое нежное создание. – Вот, «делжи» моего «Миську». Он тебе «помозет»… «помозет», «плавда»! Не смейся!
– Нам пора. Капсулы активированы. Прощайте, мой господин, – Дранатр, использовав силу гражданского антигравитрона 10 , поглотил всех уцелевших жителей Эира в спасательные капсулы, направил автономные модули к центру планеты, чтобы обезопасить всех тех, кого ещё можно было спасти…
Заплаканные глаза дочери и её расширенные от ужаса глаза, в которых стоял немой вопрос – последнее, что успел запомнить Талуитл…
Энергия щита дворца сверкнула в последний раз от перегрузки и рассеялась, окрасив местность в серебро и бронзу. Тысячи арахно-гноссов окружили последний бастион когда-то цветущей цивилизации эирцев.
10
Гражданский антигравитрон – приспособление, использующее гравитационную силу, для поднятия тяжестей
Глава 4. Баал
Не будь надменным ни к кому
И помни, что ты гость.
Ведь не узнаешь никогда,
Кто в крышку вгонит гвоздь…
Баал, вооружённый трёхметровым плазменным мечом, первым ворвался
– Вот, наконец-то, и встретились, Тал, – грозно произнёс предводитель захватчиков.
– Я полагаю у тебя есть предложение, раз я ещё жив?
– Ты не меняешься, Талуитл, как всегда, сразу к делу. Куда спешить. Оглянись. Твой мир разрушен… Какая красота вокруг, – Баал замер и с наслаждением, с высоты птичьего полёта, вершины горы, на которой находился дворец, стал медленно, смакуя каждое мгновение, осматривать поле битвы. – Согласись. Великолепно же. Сколько крови. Сколько боли. Сколько доблести, отваги, жертвенности. Последнее мне особенно нравится. Эти олухи действительно полагают, что я их Бог и мне нужна их кошачья кровь, кха… ха-ха, – весело улыбаясь, дружелюбно засмеялся Баал. – Всё ради меня… Хорошо к делу. Не умеешь ты наслаждаться, Тал. Или лучше звать тебя настоящим именем «Илу»?
– Зачем ты уничтожил мой мир?
– Весело же, отец! Оглянись. Мухи мрут, даже не понимая, что жили. Все кругом лишь жалкие муравьи. Их удел: служить, жертвовать, работать, молиться, умирать и не роптать. Ведь они рабы… Твои и мои. Какая разница кому они молятся? Согласен? Нет? А я вот думаю, что никакой. В итоге ради «своего Бога» они пойдут умирать, что мне, да и тебе тоже нужно. Каким именем они меня называют мне плевать. Главное, чтобы было весело, – задорно захохотал Баал. – А тебе, разве нет? Ну и ладно… Скучный ты… Не выспался, что ли? Моя вина признаю. В следующий раз буду предупреждать. А где семья: жена, дети? Все здоровы… пока? – никак не мог угомониться враг. – Ясно. Успел… Жаль, а я решил устроить представление или, если хочешь, «жертвоприношение» Богам, точнее, Богу. Ну, то есть мне. Ты понял, думаю. Скажем, сожрать всех твоих детей или, как вариант, ты бы мне их сам в жертву принёс ради спасения своего мира, ты же любишь гнобить своих детей ради «вечной» жизни «муравьёв», не так ли? Или я ошибаюсь? Как ты со мной поступил? А ладно, это всё детали, я по ходу пьесы всё придумаю, дай время… – Баал театрально развёл руки в стороны. – Что? Ты меня опять перехитрил? Отправил их всех, в свою загадочную «Колыбель Эира»? Угадал? О-ёй…ей.. кхей… Ладно. Это ненадолго, уверяю. Я займусь всеми ими позже, не сомневайся. Особенно, как её там, твою любимицу, зовут? Сольвейг? Кори Цари-Цаку Миа, – невинно скрестив руки на груди, ухмыльнулся Баал.
– Это всё в прошлом. Оставь их в покое, сын мой. Ты сам не ведаешь, что творишь. У тебя сотни планет и галактик. Не мог себе найти развлечение иного рода?
– Я не ищу простых путей. От них меня мутит. К тому же как бы я вновь с тобой повидался. Помню в прошлый раз… Когда это было. Лет этак десять тысяч назад… А ладно. Неважно. Так вот, о чём это я? Вспомнил. Ты отрубил мне правую руку… Вот, взгляни, – Баал вытянул вперёд плазменный меч, представляющий единое целое с крючкообразной лапой монстра.
Не дождавшись ответа, Баал, размахнувшись и с силой ударил так, что Талуитл едва успел увернуться. Плазма расплавила надвое белый фортепиано, жалобно сыгравший свои последние фа минор…
– Жаль, что я не отрубил тебе твою пустую и злобную башку, – Талуитл метнул в сторону врага огненные «звёздочки», парировав встречные выпада ассинхрональным копьём, переливающимся сгустками неоднородной корпускулярной массы. – Потанцуем, божок?
– Божок? – кривая гримаса ненависти исказила лицо Баала. Ты не знаешь сколько у меня поклонников и последователей. Тебе столько и не снилось. Огромные рога взметнулись из головы в небо, глаза вытянулись в узкие щели и налились кровью, зелёным ядом, оранжевой жёлчью, смертельным удушливым мраком и душераздирающим ужасом.