Метро 2033: Логово
Шрифт:
Тогда Николай начал делать более дальние вылазки. Ходил так далеко, насколько это было возможно. Залазил в такие места, где, предположительно, был шанс наткнуться на других людей, – в супермаркеты, оружейные магазины, склады. Но ему не везло. Пару раз он натыкался на следы человека, но старые. А через пару месяцев это желание выгорело. Осталось только пустое любопытство, которому он иногда давал волю, чтобы прогнать уныние, подхлестнуть нервы и разогнать кровь.
Сейчас он шел в сторону кафе – в надежде отыскать
Со стороны это, наверное, выглядело забавно: человек в непромокаемом плаще и респираторе идет в темноте по шоссе, вдоль полусгнивших березок, стоящих как палки в воде, обходя ржавые пустые машины, и напевает «Strangers in the night» Фрэнка Синатры.
– Two lonely people we were strangers in the night… Exchanging glances… – мурлыкал он песню о нежданных встречах в ночи и вечной любви, понимая, насколько сильно фальшивит.
Фура-длинномер перегородила дорогу так, что ему пришлось сойти на обочину, заросшую высохшим кустарником. Под ногами хрустела корочка льда и хлюпала грязь.
Ему неприятно было обходить эту махину, потому что она загораживала обзор. И с обеих сторон к нему можно было подобраться почти вплотную, а он и не заметил бы…
Ружье подрагивало в руке. Адреналин зашкаливал в крови. В ушах стучали молоточки.
Машины, машины, машины. Здесь в них не было мертвых. Все люди вылезли тогда, в день катастрофы, и ушли, чтобы найти последний приют в другом месте.
А вот и забор Станции техобслуживания. Надо же, как быстро он до нее добрался.
Он прошел мимо заправки, пнул ногой пустую канистру, которая загрохотала и покатилась под уклон в овраг. Сделал он это нарочно: если кто-то там есть, двуногий или четвероногий, пусть выходит сейчас, а не сидит в засаде.
Но встречать его никто не вышел.
«Даже тут я никому не нужен, хе-хе».
Прошел мимо нескольких ремонтных боксов. Раньше здесь регулировали развал-схождение, меняли колеса, делали тюнинг. Один из этих боксов и использовали охотники.
Вот впереди показалось кафе.
Перевернутая шашлычница, разбитый уличный холодильник, где раньше стояли напитки. Реклама кока-колы. Ветер, терзающий остатки навеса. Разбросанные пластиковые стулья и битые стеклянные бутылки.
В свете фонаря мелькнула вывеска.
«У Арама. Шашлыки и шаурма. Всегда из свежего мяса!»
А вот и пикап. Машина стояла на выложенной плиткой площадке.
Биолог узнал бампер и мощные прожекторы на крыше.
Фирма «Никитич и сыновья» – до войны вообще не существовавшая, а потому незарегистрированная, – подвергла пикап интенсивной переделке. И поскольку нормального бензина вокруг было днем с огнем не найти, они перевели двигатель на этанол. Теперь машина была таким же алкоголиком, как сам
Фары не горели, но в салоне светился один тусклый огонек.
Дверцы были распахнуты. Рядом лежал измазанный кровью брезент.
А в кузове… Николай сначала принял это за тушу коровы, но, приглядевшись, он увидел…
Затаив дыхание и чувствуя, как от ужаса мороз по коже подирает, биолог смотрел на существо, которого просто не могло быть здесь в принципе.
На нашей планете такое создание могло существовать – ходить, летать или плавать – только в кайнозойскую эру. Огромный остекленевший глаз, казалось, следил за человеком. Кожистые крылья, в которых виднелись полные запекшейся крови пулевые отверстия, были сложены и смотаны металлическим тросом. Через борт свешивалась покрытая чешуйками лапа, которая была увенчана несколькими острыми когтями, как у гигантской курицы.
Борис и Алексей – ребята были не маленькие, но и втроем братья Колосковы не сдвинули бы с места эту тушу, не говоря уже о том, чтобы дотащить сюда, не будь у них машины с лебедкой в кузове.
Там, где у существа должна была находиться грудная клетка, виднелись голые ребра. Будто кто-то вырывал из нее плоть целыми кусками. И второй лапы не было. Торчала только бедренная кость и пучки сухожилий.
Хотя шкура – Малютин не проверял, но готов был поспорить на свой обед, – была почти как у носорога.
Биолог увидел, что ручка дверцы пикапа вымазана кровью.
И тут оцепенение как рукой сняло.
По снегу от самого бампера шел след, будто кого-то или что-то волочили в сторону закусочной Арама.
Со стороны кустов хрустнула ветка. Тихо, но отчетливо. В самом кафе что-то бумкнуло, будто кто-то тяжелый спрыгнул на пол.
И тогда инстинкт наконец-то победил и взял под контроль тело, отобрав рычаги управления у неадекватного разума. Николай побежал с такой скоростью, как не бегал даже в восемнадцать, когда его отправляли от института на соревнования.
Разум словно помутился, а взгляд бесстрастно фиксировал творящееся вокруг. Малютин перепрыгнул через что-то, до боли похожее на цепочку следов, отчетливо проступающих на свежевыпавшем снегу.
– Твою мать! Твою…
Он не заметил, как добежал до подъездной дороги, лавируя среди машин-статуй.
Десяток раз ему казалось, что он слышит позади себя тихие шуршащие шаги и чье-то тяжелое дыхание. Но невозможно было это проверить, не остановившись.
А вот и «Мирный»: дорожный знак, говоривший о том, что здесь находится населенный пункт.
К стене он подбежал, уже выдыхаясь. Прыжком заскочил в ворота и понесся дальше. И только оказавшись внутри периметра, Николай заставил себя остановиться и пройти остаток пути шагом.
Его впустили на Склад по условному стуку и сразу же накинулись с расспросами.
Конец ознакомительного фрагмента.