Метро 2033: Обмануть судьбу

Калинкина Анна Владимировна

Крот заглянул в люк, потрогал проржавевшие скобы, вбитые в стену. Вроде держатся. Он подтолкнул Искру, указал ей вниз – она отчаянно замотала головой.

– Ладно, – сказал он, – я полезу вперед. Вот, держи веревку. Когда дерну за нее, полезешь за мной.

Искра послушно взяла веревку, а сталкер принялся спускаться. Через некоторое время он ощутил пустоту под ногами, повис на руках и, решившись, прыгнул. Он приземлился на что-то мягкое, влажно чавкнувшее. Зажег фонарик – он стоял в грязи, вокруг валялись битые камни и какой-то хлам. Из-под его ног разбегались небольшие пауки и жирные мокрицы. Он посветил фонариком вверх. Несколько раз мигнул и услышал, что девушка спускается вниз. На него посыпались мелкие камешки и песок. Когда она повисла, держась за последнюю скобу, дрыгая ногами в воздухе, он подхватил ее, и они пошли по подземному туннелю. Им попадались боковые ответвления, в одно из них они

свернули. Лаз окончился тупиком, где Крот обнаружил человеческие кости. Бодрости ему это не прибавило. Выйдя обратно, они свернули в следующий лаз, еще немного прошли – и оказались в туннеле, по которому пролегали рельсы.

– Ну, теперь чуть-чуть осталось – кажется, мы недалеко от Пролетарки, – облегченно сказал Крот.

И они поплелись по шпалам. Искра шла все медленнее, потом бессильно опустилась на шпалы и сказала, что дальше идти не может. Крот чертыхнулся, вскинул ее на руки и понес.

Вот впереди замерцал свет – не выжигающий глаза, а уютный, неяркий. И тут же раздался окрик:

– Стой, кто идет?

– Сталкеры, – крикнул Крот в ответ, осторожно опустив девушку на шпалы.

– Знаю я вас, шпана кожуховская. Поворачивай обратно, пока я тебе пилюлю свинцовую не прописал! – крикнули с блокпоста.

– Спросите начальника охраны – недели не прошло, как мы через вашу станцию на Волгоградку шли.

– Чего ты мелешь? Какая Волгоградка? Через нас туда никто не ходит.

– Это же Пролетарская?

– Нет, Римская! – заорали в ответ. – А если тебе на Пролетарку надо, так иди обратно по туннелю, дойдешь до Крестьянской Заставы, там и на Пролетарку переход.

– Со мной девушка, она больна. Мы не дойдем.

– Да откуда ж вы здесь такие взялись? Тут и не ходит почти никто, только кожуховские.

– Мы через люк в туннель попали. Это я перепутал – думал, к Пролетарке идем.

– Ладно, положи автомат на шпалы, чтоб я видел, и без фокусов. Меня ребята сзади прикроют, если что.

К ним приблизился один из охранников. Вгляделся в бледное лицо Искры. Присвистнул.

– Ладно, сдавай оружие, отведем вас в караулку. Там и оставим до выяснения, не обессудь.

Кроту уже было все равно. Их отвели в небольшую комнатку с кафельными стенами, где стояли две койки, застеленные байковыми одеялами. Он устроил поудобнее Искру. Начальник караула, оказавшийся нормальным мужиком, не вредным, принес им даже по чашке грибного чая. Но выпил все Крот – Искра заснула, едва коснувшись головой подушки. Крот тоже отключился сразу. А проснулись от знакомого голоса:

– Ну конечно, они самые.

Крот глазам своим не поверил – перед ними, целый и невредимый, стоял Айрон, которого он уже считал погибшим.

– А ты как здесь оказался? Тоже шел по Волгоградке? А Федор? Что с ним? Погиб?

– Давайте по порядку, – буркнул Айрон. – Федор, когда я с ним попрощался, был жив и даже не ранен.

– А где вы распрощались?

– Да здесь, недалеко. В общем, если с самого начала, то когда эти твари начали сбегаться отовсюду, мы с Федей одним махом взлетели вверх по лестнице, потом еще куда-то полезли. Рванули, что твои лошади, – и оказались на третьем транспортном кольце в результате. Это я сообразил, где мы, – а Федя-то на поверхности вообще не ориентируется. Ну, мы и решили – пойдем пока по нему, а там видно будет. Долго мы шли, а места все незнакомые. То есть, даже мне незнакомые, а уж Феде – и подавно. Но он ничего, молодцом сначала держался. Вокруг – тишина, только псы бродячие воют. Машин гнилых полно, и чуть ли не в каждой – по пассажиру, а то и не по одному. Слизни эти мерзкие ползают. Красота, в общем. Потом понял я – надо что-то менять, иначе этак мы до утра идти будем. И тут как раз увидели мы сверху еще одну железную дорогу – и Федор говорит: пошли по рельсам, мол, они, наверное, к вокзалу выведут, мне так рассказывали. А в какую сторону идти, не знаем даже. Ну, прикинули, где должен центр города находиться, – вот, думаю, забавно будет, если ошибемся.

Ну вот, идем мы, значит, по рельсам, вокруг такое же запустение – домишки-развалюхи по бокам изредка попадаются, где-то вдали трубы торчат, собаки воют, а может, и не собаки. Прошли платформу какую-то, потом еще немного и видим – впереди мост, а на мосту том поезд стоит, вроде обгорелый. И тут Федя заволновался и начал мне что-то про поезд-призрак толковать. Я думаю – плохо дело. Совсем у Феди крыша поехала. Стал его уговаривать дальше идти – мол, скоро рассвет, надо скорей под землю. А он отвечает – успеем еще под землю-то. И начинает мне впаривать, что у него тут с кем-то встреча назначена. Мол, сама судьба его сюда привела, место это он знает, и если мне хочется идти, то я могу катиться на все четыре стороны, а он подождет тут. Я его и так, и сяк образумить пытался – ни в какую. Тем более,

я и сам не представлял, где мы вообще оказались и куда идти. И решил я, коли уж у него такое помрачение наступило, не бросать его, подождать с ним. Я надеялся, что, когда рассветать станет, он малость очухается, и уже присматривал укрытие поблизости, чтоб передневать. Там под самым мостом речка какая-то небольшая протекала, а слева стены толстые поднимались и купола были видны – монастырь, значит. А ближе к мосту дом стоял – я подумал, что на крайний случай можно там, в подвале будет укрыться. И все пытался по карте свериться, где мы. Спросил у Феди, а он сказал – это, мол, речка Яуза, то самое место, где ему надо Лодочника ждать. Я ему и так, и сяк – опомнись, а он – ни в какую. Прикиньте, от реки туман такой густой поднимается, шорохи в кустах, урчание, глаза чьи-то светятся – Федя меня еще успокаивал, мол, кошки это. Да там такие кошки – с волка размером. Я ему – пойдем, а он мне все про встречу с Лодочником. Я – мол, какой Лодочник, а он на своем стоит – надо подождать немного, а если не будет Лодочника, то он пойдет со мной искать метро. Тут совсем рядом должно быть метро «Площадь Ильича», ему Лодочник в свое время об этом говорил.

И вот, наверное, часу не прошло – небо уже светлеть начинало потихоньку – слышу, плеск доносится из тумана. А потом смотрю, и впрямь лодка плывет. Ночь, тишина, туман, лодка эта, на носу мужик в какой-то хламиде, в противогазе – я уж решил, грешным делом, что это перевозчик мертвых душ за нами явился. Поближе подплыл, и видно стало – сделано суденышко из двух покрышек автомобильных, обтянутых чем-то непромокаемым. А сзади еще один человек сидит, гребет. Федор мигнул несколько раз фонариком – и с лодки мигнули ему в ответ. Пристала к берегу лодка, и вылезли те двое. Один, плечистый такой, с Федором за руку поздоровался. А другой, невысокий, худенький, так обрадовался, видно – прямо на шею кинулся ему. И говорит им Федор – объясните другу моему, как отсюда до метро добраться. И ко мне – мол, один ты обратно пойдешь, а я своих уже встретил. Я ему позавидовал даже. И тот, плечистый, мне рассказал, как в метро попасть, – там и правда недалеко совсем оказалось. Мы, когда по шпалам шли, чуть ли не мимо входа в метро проходили, только я-то не знал этого, а Федя – тем более. А спросить, сам понимаешь, не у кого было. Но Лодочник нормальным дядькой оказался, толковым. Даже рассказал, кого на Площади Ильича спросить и что сказать, чтоб не сомневались, что я свой. Обидно даже было, что вот, свела судьба с самим Лодочником, а лица его я так и не видел, в маске разве разглядишь?

– Да он и не любит светиться-то особо, – поддакнул Крот.

– А напарник его говорил что-нибудь? – тихонько спросила Искра.

– Нет, молчал все время, от Феди не отходил. Федор ему говорит: «Это ты, я так и знал, что найду тебя. Видишь, я с вами теперь». Мне вообще показалось, это девушка была.

– Конечно, девушка, – кивнула Искра и улыбнулась.

– Я Феде задним числом даже погоняло придумал – Стрелочник, – похвастался Айрон. – Так меня впечатлил этот рассвет на шпалах. Если еще доведется увидеться – расскажу ему.

Им пришлось на несколько дней задержаться на Площади Ильича – у Искры наступило что-то вроде нервного истощения, она еле могла поднять голову от подушки и так несколько дней и пролежала пластом в местном лазарете. Крот носил ей еду и чай, развлекал местными слухами – об огненном вихре, который вдруг возникает в туннеле словно бы из ниоткуда, сжигая все живое на своем пути, и исчезает так же внезапно. О призраке шахидки, которая ходит ночами по станции, заглядывает в лица спящих детей, ищет своего погибшего сына. О том, как в туннеле мерещатся путникам вдруг сладкозвучные женские голоса, заманивают куда-то еще глубже под землю. Об аномалии на Дубровке и о том, как из подмосковного бункера пришел сюда умирающий со своим сыном – и здесь чудесным образом исцелился.

Крот рассказал Медному о встрече с Мясником. И на следующий день тот поведал, что недалеко от Волгоградки, по словам местных, был до Катастрофы какой-то колбасный комбинат. И после Катастрофы оттуда еще долго долетал жуткий запах. Местные туда не ходили – далековато, а вот с Волгоградки кто-нибудь наверняка наведывался, колбаса-то в первые дни еще испортилась, конечно, но там ведь и консервы были. А когда узнали, что там развелись особенно жуткие и агрессивные мутанты, люди знающие стали поговаривать, что это неспроста, что комбинат-то был построен на месте прежних городских скотобоен, оттого и аура такая у этого места тяжелая. Про Мясника здесь никто ничего не слыхал, но рассказу не удивились. Скорее всего, как полагали местные, он не с момента Катастрофы там сидел, а забрел со своей женой уже гораздо позже, возможно, отбился от какой-нибудь банды, а уж на развалинах комбината у него крыша и поехала окончательно.