Метро 2033: TOD MIT UNS
Шрифт:
И ведь он тогда просто прошел мимо…
Вирт тем временем стал выволакивать несчастную за волосы из толпы ее покорных и не двигающихся соплеменников.
— А ну отпусти ее, чертов урод! — заорал вскочивший Баграмян, направив на монстра оружие.
Чудовище вздрогнуло. Уставилось на Тиграна и разжало руку. «Наденька» упала на пол и тихо заплакала.
Руки вирта стали медленно подниматься, словно он понимал, что на него наставлено огнестрельное оружие, способное отправить его в настоящую Валхаллу. Однако это был не жест сдающегося
До сознания Тиграна не сразу дошло, что именно делает монстр. Все точки расставила неимоверно яркая электрическая дуга, возникшая на конце той палки, что была в правой руке вирта. Баграмян вскрикнул и плотно зажмурился. В этот миг разведчик понял, что ощутила несчастная оборванка, когда он осветил ее глаза фонарем. Упав на колени, выронив автомат и прижимая ладони к лицу, Тигран зарычал, чувствуя нестерпимую боль в глазах, отвыкших от яркого света и оттого так болезненно воспринявших мощный электроразряд. Вирт тем временем направился к нему. Шаги монстра на сей раз не были так размерены. Он торопился. Тигран стал судорожно водить вокруг одной рукой, ища автомат и понимая, что через пару секунд для него все кончится. Если глаза не успеют прийти в норму, монстр покончит с ним.
И вдруг тишину, нарушаемую лишь шагами и рычанием существа да бешенным стуком сердца человека, разорвала длинная автоматная очередь. Рычание вирта сменилось хрипом, и существо грузно упало прямо перед Баграмяном.
И снова тишина. Затем торопливые шаги. На сей раз не шаги монстра или оборванца. Это, человеческие шаги. Рита? Но у нее нет автомата…
— Тигран, ты как? — услышал он совсем рядом до боли знакомый и с недавних пор ненавистный голос Александра Загорского.
— Нормально… несмотря на твои старания, свинья… — Тигран открыл, наконец, глаза. Перед взором мерцали яркие цветные круги и фрактальные узоры, за которыми он все же сумел различить темный силуэт Загорского, по лицу которого тут же последовал удар кулаком.
Александр отлетел в сторону и тут же раздался еще один крик, на сей раз незнакомого голоса.
— А ну назад! — и в скулу Баграмяна уткнулся холодный автоматный ствол.
— Это еще кто, мать его, такой?! — рыкнул старший сержант.
— Это Бурков из Красноторовской колонии. Тигран, послушай…
— Бурков из Красноторовской колонии? Какого черта ты тут делаешь, а, Бурков из Красноторовской колонии?
— Тебя спасаю, черт возьми! — отозвался морпех. — Зачем ты его ударил?!
— А ты у него спроси, Бурков из Красноторовской колонии. Пусть расскажет, как нас в ловушке запер и сдристнул, падла!
Тем временем с толпой склавенов снова стало происходить что-то невообразимое. Они один за другим поднимались, оживая из своих покорных поз и, устремляя наполненные ужасом взоры на мертвое божество, начинали истошно выть. Вскоре этот вой достиг всеобщего масштаба. Оборванцы вскакивали и метались по помещению, изрыгая непонятные подобия слов и плач. В помещения
— Что вы наделали?! — возопил он. — Что вы натворили?!
— Чего это они все, а? — пробормотал Бурков.
— Это у них религия такая. Опиум, его так, для народа… — отозвался Тигран, чьи глаза уже практически пришли в норму. Он поднялся на ноги и мрачно созерцал происходящее.
— Нам теперь точно не будет пощады от виртов! — продолжал истошно орать старик. — Вы разрушили свой мир, а теперь пришли сюда и разрушили наш! Будьте вы прокляты!
Баграмян взглянул на морского пехотинца и Загорского. У обоих автоматы. Уже неплохо. Три ствола — это аргумент.
— Староста… Эй! Да перестань ты орать, как потерпевший! Успокой своих людей! Объясни им, что мы убьем виртов, и никто больше вас никогда не тронет!
— Нельзя! — еще громче заорал старик. — Нельзя убивать богов!!!
Тигран схватил его за то тряпье, в которое староста был облачен, и как можно сильнее встряхнул.
— Тогда скажи им, что теперь МЫ — ВАШИ БОГИ!
Элиас Клаусмюллер отвинтил крышку термоса и плеснул себе очередную порцию кофе. Затем добавил несколько капель спиртного из плоской карманной фляжки.
— Господин центурион! — донеслось из открывшегося люка.
— Зайди и не держи открытым люк, — проворчал Элиас. — Там грязный воздух.
Солдат повиновался и оказался внутри бронемашины.
— Они приехали, центурион.
— Это я слышал. И где они сами?
— Их броневик рядом, но оттуда никто не выходит уже пять минут.
— Странно, — нахмурился Клаусмюллер, делая глоток. Затем он кивнул сидевшему рядом переводчику. — Мигель, а ну сходи узнай, чего они ждут?
— Слушаюсь, господин центурион, — кивнул переводчик, быстро натягивая респиратор.
Торопливо выполняя команду, он выскочил из «Пираньи» и направился к бронемашине русских. На сей раз она выглядела иначе. Заметно меньше других. И не на четырех осях, а всего на двух.
По бортам люков не было. Значит, только на крыше корпуса. Переводчик взобрался на бронемашину и постучал прикладом «Штурмгевера» по одному из люков.
— Эй! Русские! Чего вы ждете?! — крикнул он.
Люк открылся. В ней показался довольно мощного телосложения седой человек с недобрыми серыми глазами.
— А чего вы ждете, нерусские? — прорычал он.
— Вы приехали на переговоры? Так идем!
— Переговоры пройдут в нашей машине. Гарантия того, что на этот раз вы нас не взорвете.
— Так неприемлемо! — замотал головой Мигель.
— Тогда можешь катиться в задницу своего центуриона. Ты меня понял, или на пальцах показать?
Переводчик задумался на несколько мгновений. Затем произнес:
— Хорошо. Ждите ответ.
И он, спрыгнув с БРДМ, направился к своей бронемашине.