Метро 2033. Белый барс
Шрифт:
– Латика! – крикнул ей вслед Хан. – Тагир, Алмаз, Тимур – за мной! Остальные будьте начеку!
Все четверо побежали вслед за шустро уносящимся ребенком. Тагир на ходу надевал когти, а Алмаз и Хан уже обнажили свои мечи. Племяннику султана повезло больше – в закутке своей юрты Хан нашел для него немного патронов. Тьма поглотила туннель полностью, хотя свет определенно должен был гореть. Только когда Хан зажег фонарь, они увидели два мертвых тела, валявшихся у блокпоста. Хан присел около одного из них и посветил на одежду.
– Это охрана с Горок. Тело еще теплое. И
– Кто?
– Яланганы, – повторил Хан. – Наемники!
– Похоже, что у нас проблемы.
Тагир осторожно побрел вперед по туннелю, освещая путь, в попытке найти доказательства этого предположения. И он нашел. Еще два тела лежали метрах в пяти от предыдущих.
– Тагир!
Алмаз прыгнул на пастуха, заметив, как несколько человек, скрывавшихся за телами трупов, поднялись и начали палить без разбора. Это было внезапное нападение, спровоцированное лишь неожиданным появлением отряда в туннелях. Но нападавшие не знали, что те тоже были вооружены.
28
Яланган (тат.) – наемный. Здесь – наемники.
Хан первым бросился к нападавшим, поскольку был ближе всех к ним. Ударив тупым основанием меча по руке стрелявшего, он обезоружил его и скрылся в темноте, как умел. Со вторым пришлось несладко – отстреливаясь, тот не оставлял никаких шансов подобраться к себе, пока патроны в пистолете не закончились. Этого времени Хану хватило, чтобы вонзить меч в ногу стрелка.
Тимур подался вперед, выставив оружие перед собой. Явно озадаченные образом племянника султана, яланганы немного растерялись и не сразу поняли, что к чему. Когда пистолет на Тимура был все же наведен, в руку стрелявшего вцепилась Латика, как всегда, неожиданно появившаяся на станции. Тот пытался стряхнуть ее, а сам кричал во все горло:
– У них девчонка!
Хан выпорхнул из темноты и помог Латике, скользнув стальной яростью по руке ялангана, как по маслу. Двое оставшихся двинулись на Тагира с Алмазом, и те кинулись врассыпную. Пули яланганов полетели следом. Когда пистолет одного из них бессильно защелкал, Тагир со своими когтями был тут как тут – и первая кровь окропила лезвия.
Еще один негодяй бросился бежать, чтобы спасти свою жизнь. Кинуть кинжал ему в спину Тагиру не позволяла совесть, поэтому он прицелился в ногу. Беглец рухнул. Тагир хотел как можно скорее дойти до упавшего, но не успел – тот уже вытащил пистолет и пальнул себе в голову.
– О, Господи! – Тагир отскочил от вырвавшихся ему навстречу брызг крови. – Что ж такое-то?
Когда все стихло, он вернулся в туннель, застав всех своих друзей живыми.
– Такое ощущение, что теперь за нами идут по пятам…
Хан обернулся.
– Я бы даже сказал, на шаг впереди. Тимур, беги за остальными, а мы двинемся дальше. И спрячьте Латику! Нужно попасть на Горки, пока не поздно.
Крики борьбы и выстрелы были слышны уже издалека. По счастливому стечению обстоятельств,
– Хан, слева!
Алмаз прикрывал Хана на каждом этапе смертельного забега перед стреляющей стеной наемников. Те из яланганов, кто уже был на станции, слышали только звуки вихря вертящихся клинков, отголоском которых становились адские муки падающих наземь. Жители Горок, пораженные тем, как три незнакомца с холодным оружием напрочь задавливали отстреливающихся наемников, никак не могли решить для себя – враги это или друзья. Однако громогласный голос Хана живо отрезвил всех и принял решение за них:
– Пора!
Тагир быстро нащупал выступ станции, предвкушая смерти тех, кто, по его мнению, был олицетворением всех его бед. Гнев снова совладал над разумом, и остановить его уже было невозможно. Так казалось. В центре самой станции разворачивалось еще более кровавое действо. Яланган, превосходящий остальных по силе и мастерству, расстреливал любого, кто пытался приблизиться к нему. Он хладнокровно жал на спусковые крючки своих орудий, убивал и добивал, как черный дьявол, восставший из пепла.
Золотая маска скрывала его лицо. В тиснении металла, плотно прижатого к овалу лица, выступали золотые косы бровей, сходившихся в ромбовидной эмблеме на переносице. Наносник был исписан арабскими надписями, а нижняя часть маски, исполненная в виде волнистого платка, затягивала все, вплоть до самой шеи.
С грацией черного ворона наемник порхал от одной горы трупов к другой, делая заготовки падали на необозримое будущее. Голова, сердце, голова, сердце – этот монстр был избирателен в каждом своем выстреле, словно помешавшийся математик, вычерчивающий траектории пуль по точнейшим расчетам.
Глаза и ноздри Тагира расширились, ноги словно налились вторым слоем мускульной массы, и он, недолго думая, назначил этого человека главной своей целью. Однако трехсекундное возрождение силы в теле пастуха тут же сокрылось в глубочайшие недра, поджав хвост перед убивающим мастером.
– Тагир, нет! – выкрикнул Тимур, заметив выражение лица друга.
Тагир даже не успел воспользоваться своей яростью, поскольку уже бессознательно был откинут четырьмя озлобленными пулями, пригвоздившими его к земле.
«Что это было? Черт! Как же больно! Неужели, он так быстро? Я даже ни одного замаха не успел сделать, как он почувствовал, что я?.. Плечо? Ты живо? А что с моим ухом? Кажется, у меня их теперь три – два справа и одно слева. Так. А без чего я еще остался? Ага, нога. Чувствую эту паршивую боль. И живот. Вот тебе и загадка – два пупка и два уха, кто это? Правильно, Тагир. Хан, куда ты бежишь? Алмаз что-то кричит. Что вы так смотрите на меня? Я тут сам себя рассмешить пытаюсь. А вам не смешно? Вот Камиля-то обрадуется, будет папку дырявым называть… Хааххх-кха-кха-кххх»…