Метро 2033. Хозяин Яузы
Шрифт:
Когда выбрались, оказались на небольшой площадке, со всех сторон окруженной домами. Федору они показались огромными, хотя потом он понял, что это пятиэтажки. Возле ближайшего строения сновали какие-то небольшие шустрые существа; высокие узловатые деревья растопырили ветви, выворотили из земли толстые корни. Когда налетал ветер, их листья начинали греметь, словно куски жести.
«Баобабы», – с уважением подумал Федор. Они немного постояли – Федор заметил, как жадно крутит головой Фил, пытаясь сквозь панорамную маску разглядеть все подробности окружавшего их пейзажа. Потом Данила вывел их через проход между домами на узкую улочку, сбегавшую вниз с холма. Кое-где попадались
Один раз Федор споткнулся и грохнулся в яму, но никто не остановился, и он, торопливо поднявшись на ноги, кинулся догонять уходящую группу. Ему было очень не по себе, но он старался это скрыть. Казалось, все остальные двигаются быстро и уверенно, даже Фил. Возможно, в детстве эти места были ему знакомы, и, придя в себя, он сориентировался, почувствовал себя как дома. Федор, стараясь не отставать, оглядывался по сторонам – дома здесь были все больше невысокие, полуразрушенные, оттого местность неплохо просматривалась. Мутанты, если они здесь и водились, пока не давали о себе знать.
Старик указал на небольшой круглый павильон напротив, где в нише безмолвными часовыми застыли скульптуры – Федор, увидев красную букву «М», догадался, что это и был павильон Электрозаводской. Выглядел павильон плачевно – крыша просела, стены потрескались.
Федор шагнул поближе, разглядывая фигуры троих мужчин в нише. Неведомый скульптор одел их в майки и рабочие штаны, чтобы подчеркнуть их крепкое сложение. Один из-под каски глядел куда-то вдаль, казалось, прозревая будущее, небрежно опираясь на огромный бур. Другой, с непокорным чубом, сидя на корточках, улыбаясь, наблюдал за третьим, который занес молоток с решительным видом над куском металла. От них так и веяло мощью, трудовым задором и спокойной уверенностью в завтрашнем дне. Наверное, группа смотрелась уместнее, когда еще целы были дома вокруг, а мимо оживленно сновали туда-сюда люди. А теперь город лежал в руинах, но один из рабочих все так же бесстрастно и уверенно взирал слепыми глазами вдаль, а другой по-прежнему улыбался.
Под ногами хрустели обломки пластика; парень заметил несколько разрушенных киосков, а дальше вроде бы насыпь, в которой темнел квадратный проход. Федор испугался, что им придется идти туда – необъяснимой жутью веяло от этого места. Но старик махнул рукой вправо, и они двинулись по улице, миновав единственное высокое здание поблизости от метро, обходя заржавевшие остовы машин. Федор снова чуть-чуть отстал, с любопытством оглядываясь по сторонам. Кто-то из идущих махнул ему нетерпеливо рукой.
«Фил?», – подумал Федор, но потом решил, что, скорее всего, это была Неля. Если кряжистого Данилу трудно было с кем-то спутать, то эти двое в химзе и масках были почти неотличимы друг от друга. Федору уже стало казаться, что здесь вовсе не так уж опасно. А потом он вдруг увидел прядильщицу.
Он не сразу догадался, кто это. Заметил вдруг хрупкую девичью фигурку, замотанную в какое-то тряпье, похожее на обрывки сети, облако светлых пушистых волос. Девчонка выглядывала из-за угла здания. Заметив его, скрылась на секунду, но тут же показалась вновь, готовая в любой момент удрать. Так непривычно было видеть на поверхности девушку без противогаза – он сначала решил, что она ему почудилась.
«Красивые волосы, – подумал он, – у наших-то, подземных женщин прически чаще короткие, даже Неля коротко острижена, но ей идет».
Сам не зная зачем, шагнул к юной прядильщице – ему хотелось разглядеть ее получше. Девушка попятилась назад, он пошел быстрее, даже не думая,
Вдруг девушка резко метнулась прочь. Федор побежал за ней. Она завернула за угол. Кинувшись следом, он оказался во дворе и увидел здание с выбитыми окнами. Окна выглядели как-то странно – они были словно затянуты полосами выцветшей материи. А перед входом торчали из земли сваи, украшенные белыми шарами. К некоторым были привязаны ленты, обрывки ткани, трепетавшие при каждом порыве ветра. Федор пригляделся и понял, что за предметы украшают столбы. Это были человеческие черепа.
От неожиданности Федор остолбенел. Черепа, казалось, ухмылялись, глядя на него. Он резко развернулся – как раз вовремя, чтобы уклониться от удара. Шкафообразное существо в лохмотьях, раздосадованное неудачей, вновь занесло здоровенную дубину, ворча что-то себе под нос. Что-то в манере держать дубину наводило на мысли, что это не мужчина. Федор кинулся бежать. Путь ему преградила еще одна массивная фигура. Кажется, это тоже была женщина – судя по тому, что упакована она была в необъятный замызганный балахон, из-под которого торчали ноги, похожие на тумбы, все в болячках. Одутловатое лицо было исцарапано, зато жиденькая косица серых волос была украшена грязным белым бантиком в черный горошек. Федор попятился обратно и чуть не налетел на первую, уже стоявшую сзади него – когда она успела так близко подобраться? А поодаль краем глаза заметил и третью, и четвертую. Та, которую он чуть не сшиб, сделала шаг и молча заступила ему дорогу.
Федор попятился, сделал движение – попытался обойти, но и прядильщица, словно предугадав его действия, качнулась в ту же сторону. А он никак не мог набраться решимости ударить. Вспомнилась почему-то мать, хотя что общего было у нее с этими существами? Наверное, всему виной был этот дурацкий бантик – Федор не мог уже воспринимать этих несчастных как потерявших человеческий облик полуживотных, какими они, в сущности, и были. Кажется, они это чувствовали и постепенно совсем осмелели. Краем глаза он заметил – остальные вроде подтянулись поближе. И тогда он отчаянно толкнул ту, что заслоняла ему дорогу. Но это было все равно что толкать статую – она как будто вросла в землю.
Он прыгнул вбок, снова чудом уклонившись от удара сзади. Чего они хотят от него? Убить ради пропитания или сначала только оглушить, взять в плен, а потом все равно убить? У него не было желания сводить с ними более близкое знакомство, но долго он так не продержится, не отобьется. Надо действовать решительно – или они его сомнут, массой задавят. Он дернулся было в проход между двумя караулившими его существами, но тут одна из прядильщиц с удивительным проворством выставила ногу. Федор споткнулся и, падая, успел подумать: «Вот и все!» И тут прогремел выстрел. Потом что-то тяжелое рухнуло на него сверху.
Федор, оглушенный, еле выбрался из-под навалившейся сверху тяжести. От прядильщицы, казалось, шел запах прокисшего тряпья и немытого тела. Белый бантик был измазан кровью, глаза были закрыты. Руки скребли землю, и Федор видел короткие толстые пальцы, покрытые болячками, сочившимися кровью и гноем. Сделав еще несколько судорожных движений, она осталась лежать неподвижно.
Он оглянулся – остальные куда-то подевались, разбежались, наверное, услышав стрельбу. В проеме между домами он увидел фигуру в химзе с пистолетом в руке.