Метро 2033. Мраморный рай
Шрифт:
Не кружим ли мы на месте, в который раз спросил себя Сергей.
Вскоре набрели на поле битвы. Снегопада ночью не было, так что следы были видны отчетливо. Вот здесь завалили первую амазонку, показывал Макс Сергею, там — вторую… Смотри: вот ты бежишь, а вот в тебя попадает дротик… Упал Денис. Поднялся и рванул… А вот где он угодил в сеть…
Макс задрал голову и озадаченно уставился на верхушки крепких сосен. Куда же потащили пацана? Хоть бы маленькую подсказку…
Он вертелся на одном месте, вглядываясь в лес, пытаясь различить
Сергей, повернувшись, решительно зашагал в сторону. Макс рванул за ним, не понимая, куда тот держит путь.
Сергея будто вел голос Дениса, звучавший в голове. Мальчик был на грани паники. Радовало то, что сын жив; это придавало сил, боль в раненом плече отступала, душу наполняла мрачная решимость: спасти ребенка.
Сергей сделал еще несколько шагов и быстро спрятался за стволом дерева.
И Макс увидел: посреди леса возвышалась мрачная, поросшая чахлыми деревцами, видневшимися из-под снега, то ли гора, то ли скала со множеством сот-пещер.
Так, подумал Макс. Вот, значит, где эти черти тусуют…
Но почему не выставлены часовые? Хотя — вряд ли дикари вообще имеют представление о том, что это такое. Они живут набегами, наваливаются числом, без тактики и расчета. Откуда они вообще тут взялись? Ни на одном Макс не видел респиратора, даже примитивного. Не имеют понятия о радиации? Живут, сколько могут, и не задумываются о том, от чего дохнут… Однако в пещере, где Макс и Сергей укрылись на ночь, фона практически не было — Макс проверил это тщательно.
Эволюция, подумал он, или как там это называется? Эволюция пошла по странному, извращенному пути. Такое стало возможно только после Катаклизма. Вол-кокрысы, гигантские жуки с ядом на костяных жвалах, птеродактили-удильщики… А сколько еще в мире отвратительной мерзости, о которой мы понятия не имеем… Люди тоже начали приспосабливаться. Кто-то уходит жить в норы, кто-то в подземелья. Обычные домохозяйки превращаются в воительниц и обитают в деревянных домах, построенных на вышках электропередачи. В каком больном сознании прежде, в старые времена, могла возникнуть мысль о том, что все это станет возможно… не просто возможно — обыденно, привычно, нормально.
Мир за пределами метро, за границами мраморного его сердца — легендарного, священного Полиса — огромен; в нем, как в самых страшных сказках, есть место любой жути и небывальщине.
Взять хотя бы этих пигмеев-дикарей. Племя злобных, агрессивных лесных жителей, вполне вероятно людоедов. По одному их соплей перешибешь, а всех вместе — если только сжечь заодно с лесом. Откуда они взялись? Что за удивительное ответвление эволюции? Кого смешали в пробирках на этот раз?
Пошел снег, крупный, густой. Нам это на руку, отметил Макс: за стеной снега нас сложнее разглядеть.
Поднимемся на скалу в обход, решил он, в стороне от пещер. А проникать будем сверху — наверняка найдутся сквозные спуски.
Руки приятно зудели перед делом. В
В отличие от него Сергей растерялся, увидев каменную громаду с пещерами-сотами. Как отыскать здесь сына, даже при условии, если Денис будет посылать отцу слабые сигналы-импульсы: «Папа, я здесь, я жив!»? Где здесь? — У тебя есть план? — спросил Сергей Макса.
Тот привычно оскалился, и это могло означать что угодно, но в данном случае, скорее всего, означало: «Есть ли у меня план? У меня целых три плана!»
Снег валил сплошной стеной. В двух шагах впереди ничего не было видно. Двое мужчин в защитных костюмах осторожно пробирались по лесу, держа курс на гору, но обходя ее слева. Главное, найти более-менее пологую тропку, по которой мы сможем подняться, размышлял Макс. Упражнениям в скалолазании не место и не время.
Я пропал. И папа не успеет меня спасти.
В пещере развели огромный костер, над которым был подвешен большой мятый чан, полный снега. Голод, желание отведать деликатесного мяса возобладали. Мальчика решили варить.
Он по-прежнему был крепко связан, но теперь его посадили, прислонив к стене, лицом к костру и чану: пусть привыкает, смиряется со своей участью. Дениса бил озноб; он попробовал закричать, но из горла вырвался едва слышный хрип, и мальчик тут же испуганно зыркнул по сторонам: а ну как дикарям это не понравится и они пристукнут, а то и вообще убьют его сейчас, сразу. Нельзя, надо дать папе время… Немного времени… Денис посылал в пространство отчаянные сигналы, но, как ни силился, не сумел увидеть, где сейчас отец и дядя Макс.
Худо, что они договорились-таки его съесть. Совсем худо.
Между тем выяснилось, что дров в пещере мало, за ними нужно было спускаться в лес. Денис ожил было, подумав, что это его шанс, но дикари оставили стеречь пленника и поддерживать огонь четверых сородичей. Так что, даже если мальчику удалось бы избавиться от крепких веревок, вряд ли он смог бы сбежать… К тому же тело настолько затекло, что Дениса вполне можно развязать, он все равно был недвижим… С другой стороны, четверо пигмеев — не соперники для одного дяди Макса. Но как дать знать отцу, где он, Денис, находится и что его охраняет столь малое количество врагов?
Никто из дикарей не обращал на мальчика внимания, он просто перестал для них существовать. Все они были заняты своими делами: один раскручивал пращи, проверяя их на крепость, и складывал горкой удобные для метания камни; другой сидел на земле, тупо уставившись в слабенький огонь; третий сновал по пещере, выискивая что-то, а найдя — траву или крошки, — немедленно совал в рот; последний раскладывал в углу каменные с зазубринами ножи, озабоченно размышляя, какой подойдет к резке тканей, а какой к рубке костей… Было тепло, сухо и страшно.