Метро 2033. Реактор
Шрифт:
– Вы – здесь, – негромко сказал он погранцам.
Анатолий равнодушно пожал плечами, всем своим видом показывая, что вообще не собирается ни во что вмешиваться. Леха, как обычно, промолчал.
Дима с Егором влезли через разбитое окно. Соскочив на пыльный, заваленный мелким мусором пол, они замерли, прислушиваясь к происходящему в доме, однако кроме шума ветра, гуляющего по помещениям, ничего не было слышно.
Плахов толкнул Зорина локтем и показал на входную дверь. Несколько секунд Дмитрий не понимал, на что именно показывает ему Егор. Потом до него дошло – большой металлический засов, вычурно сделанный под старину, был
Он жестом приказал Егору оставаться на месте и контролировать выход, а сам пошел вперёд. Красться бесшумно не получалось. То и дело под ногой скрипел рассохшийся пол, хрустел мусор и звенели осколки стекла. Он остановился у входа в гостиную и осторожно заглянул в дверной проем.
Создавалось впечатление, что бывший хозяин коттеджа либо не успел сюда въехать, либо при эвакуации забрал с собой все, что было в доме. Помещение оказалось абсолютно пустым. На полу виднелось множество следов, беспорядочно разбегавшихся во все стороны. Дмитрий прокрался к следующей двери. За ней когда-то находилась или должна была находиться кухня. У стены стояла простенькая газовая плита, в углу возвышался массивный древний шкаф, один из тех, что в середине пятидесятых годов считались роскошью, а в восьмидесятые перекочевали в приусадебные домики многочисленных в то время «мичуринцев».
Цепочка следов вела к этому шкафу.
Зорин помахал Плахову, давая понять, что что-то обнаружил, и, подняв ствол пистолета, пошел к шкафу. Остановившись перед дверцами, он постучал по ним и тихо приказал:
– Выходите с поднятыми руками.
Внезапно дверцы резко распахнулись, больно ударив Дмитрия по пальцам. Пистолет, выпавший из руки, откатился к стене. Из шкафа выскочил человек, одетый в ОЗК и простенький противогаз с гофрированным шлангом, и навалился на Зорина. От неожиданности полицейский упал на спину. Нападающий был небольшого роста и явно легче Дмитрия, но страх и отчаяние придали худым рукам силы. Мертвой хваткой вцепившись в Диму, он прижал его к полу и закричал:
– Катенька, Юленька, бегите!
Дрожащий голос выдавал в нем старика.
В прихожей уже раздавался шум борьбы, детский визг и сдавленная ругань Егора. Зорин барахтался на грязном полу, пытаясь спихнуть с себя старика, который мало того, что всем весом давил ему на горло, ещё и пытался достать коленом в пах. Наконец полицейский извернулся, заломив старику руку за спину, прижал его к полу. Несмотря на боль, тот свободной рукой
– Бегите!
С улицы раздался еще один детский крик. Видимо, в дело вступили оставленные там пограничники. Старик обмяк в руках Дмитрия и заплакал. Тот несколько опешил от происходящего. Не походили задержанные им люди на опасных преступников, ради которых подняли в ружье все силы города.
– Егор, ты как? – крикнул он.
– Нормально, одна у меня.
– А вторая?
– На улицу выбежала. Ее, похоже, погранцы приняли.
Дмитрий поднял старика с пола.
– Ладно, дед, пойдем.
Тот продолжал плакать, шепотом повторяя:
– Фашисты, сволочи, детей-то отпустите. Фашисты, сволочи…
Зорин вывел своего пленника в прихожую. Там его ожидал Плахов, сжимая руку другого задержанного, небольшого роста, худощавого, одетого так же, как и старик. Беглец всхлипывал тоненьким голоском и дрожал так, что было видно даже через ОЗК.
– Юленька!
Старик вырвался и, упав на колени, обнял девочку. Оказавшись в его объятиях, она зарыдала в голос. Старик начал гладить ее по голове, шепча:
– Все будет хорошо, Юленька. Ничего не бойся. Мы вместе, не бойся.
В голове Дмитрия творился полный сумбур. Что происходит?
Кивнув Егору, который так же стоял столбом, он разнял обнимающихся.
– Хватит. Пойдемте.
Они вышли на улицу. Вторая девочка трепыхалась в руках Анатолия. Увидев старика, она закричала:
– Деда!
– Катенька, ничего не бойся!
Пленник опять вырвался из несильного захвата Дмитрия. Сорвав с головы противогаз, он, молитвенно прижав руки к груди, затараторил:
– Товарищи. Люди. Пожалуйста, отпустите. Мы же ничего не сделали. Вы же не с реактора, я вижу. Вам-то это зачем? Отпустите. Мы уйдем. Мы ничего не знаем, ничего никому не расскажем. Это же всего лишь дети.
Он упал на колени.
– Пожалуйста!
Зорин поймал себя на мысли, что действительно подумывает отпустить странных задержанных. Сзади подошел Плахов.
– Не надо, – прошептал он Дмитрию на ухо, – подумай о Лене, о ребенке.
Видимо, его намерения легко угадывались, даже несмотря на защитный костюм. Невероятным усилием Зорин задавил в себе человеческие чувства.
– Хватит. – Он рывком поднял с земли старика. – Надо идти.
Он не отходил от пленника не из-за того, что опасался побега. Дмитрий очень боялся, что кто-нибудь перехватит деда у него, и придется ему конвоировать одну из плачущих девочек. Этого он бы не выдержал.
Все, что происходило, было неправильно.
Зорин подтолкнул старика в сторону трассы. За ними пошли все остальные. Дорога назад заняла меньше времени. Дети плакали, старик, не переставая, умолял их отпустить, бойцы молчали.
Дмитрий издалека заметил стоящие на асфальтовой дороге «Хаммеры». Солдаты в черном выстроились около машин, держа автоматы в руках. Особняком стоял один, одетый в такую же черную одежду, но без оружия. Дмитрий мысленно отметил этого человека, как офицера.
– А эти как здесь оказались? – удивленно спросил Егор.
Зорин обернулся к идущим позади пограничникам.
– Да предупредил, видимо, кто-то.
Погранцы промолчали.
Полицейские вышли на асфальтовую дорогу. Навстречу им шагнул тот, кого Дмитрий посчитал офицером.
– Чо-то вы рано, – не скрывая неприязни, сказал Зорин. – Мы вас еще не звали.
Конец ознакомительного фрагмента.