Метро 2033. Странник

Цормудян Сурен

Сергей проводил его взглядом и пошел к своей палатке. Незнакомец засеменил следом.

* * *

Казимир находился в палатке Сергея и в свете керосиновой лампы рассматривал какую-то книгу.

— Чего читаешь, Казимирыч? — Маломальский устало опустился на свою койку и задумчиво уставился на уложенные стопки книг у изголовья кровати.

— Да вот. Из того, что ты приволок. Про ядерную войну. Точнее про жизнь после нее.

— Прелесть, какая, — вздохнул сталкер.

— Ну

да. — Казимир кивнул. — Тут даже про метро наше есть.

— Даже так? Ну и как мы там живем?

— А никак. В метро никто не спасся. Тут все наоборот. Основная движуха на поверхности. Только там зима ядерная. Оставь почитать. Занятная книженция.

— Конечно. Бери.

В палатку осторожно вошел согнувшийся незнакомец. Он с нескрываемым любопытством оглядел скромное жилище сталкера и вдруг остановил свой взгляд на Казимире. Вытаращил и без того выпученные глаза и присел на корточки. Он таращился на то место, где у Казимира должны были быть ноги.

— Уууу, — промычал юродивый и протянул руку, чтобы пощупать обрубки ног старика, но тут же получил книгой в лоб и, отпрянув, непроизвольно уселся на деревянный настил пола палатки.

— Ты, мил человек, ручонки не распуская. А то шею сверну. — Спокойно проговорил старик. Затем обратился к Сергею. — Чего это он за тобой таскается? И почему ты смурной такой?

— Ребенок тот умер. — Тихо ответил Маломальский.

— Нда… — Покачал головой старик. — Детишек жаль, конечно. И Вере опять не повезло. Черная полоса какая-то на станции нашей. Группа Лося еще…

Сергей вдруг резко поднялся и взглянул на книгу в руках старика.

— В метро никто не спасся, говоришь? — Он покачал головой. — Сейчас на поверхности день. Группа Лося, скорее всего, пережидает день в подвале каком-нибудь. Ночью вернуться. Как и я… — Сталкер повернул голову и посмотрел на юродивого. Тот не мигая, наблюдал за ним, сидя на полу и обняв свои колени, в которые уперся подбородком.

— Слушай, Казимир. Не в службу… Присмотри за ним пока. Я должен срочно кое-куда сходить.

— Ну ладно, давай — старки недоуменно пожал плечами, совершенно не понимая, с чем связано это резкое возбуждение его бывшего ученика.

* * *

У станционного госпиталя уже выставили оцепление. Бойкая торговля поутихла. Многие люди разошлись по своим жилищам. Иные с любопытством наблюдали за тем, что происходило у госпиталя. Однако близко не подходили, зная, что если служба внутренней безопасности ставит оцепление, то ни подходить, ни задавать вопросов не следует. Пошлют матерно в лучшем случае.

Сергею не надо было демонстрировать свой жетон сталкера. Его и так тут все знали в лицо. Особенно люди из внутренней безопасности. Маломальский подошел к группе высших чинов администрации станции, среди которых так же

находился и полномочный представитель правительства Ганзы.

Сергей мимоходом пожал руки двум бойцам из оцепления и, найдя взглядом вице-мэра станции, низкорослого, с большим животом, плешью и тростью в руках пожилого Шумакова, направился к нему.

— Игоревич, здорова.

— Сереж, привет. — Шумаков кивнул. — Ну, ты просто человек-катастрофа. То живым не вернулся. То все-таки вернулся. То труп нашел.

— Что-нибудь выяснили? — спросил Маломальский.

— Да ну брось. Только начали разбираться.

— А Веру нашли?

— Парни с внутреннего кордона говорят, что они ее еще часов пять назад видели в туннеле. Она в сторону Серпуховской пошла.

— А почему ее не остановили?

— Так зачем? Кто ж знать мог? Мы же с Серпуховской, одна Ганза. Граждане Ганзы ведь свободно могут передвигаться, что и делают постоянно. А туннель тот безопасный. И поодиночке ходят.

— Да это я знаю, — Сергей почесал затылок.

— Ты что же думаешь, Вера убила малыша этого?

— Я не знаю. Погоди… А что, его точно убили?

— Ну, он же в крови весь.

— А что врачи говорят?

— Осмотр еще не окончен. Ждемс.

Сергей кивнул и вдруг поймал себя на мысли, что ему обязательно надо заняться этим делом. Он сам не мог понять почему. Но мысль эта пульсировала в голове, как и та, что надо непременно разыскать Веру.

Пока Маломальский обдумывал свое состояние и пытался понять мотивы своего интереса, из деревянной двери вышел облаченный в старый белый халат доктор Качуринец. Он стянул с себя маску, снял очки, потер стекла о халат и снова водрузил на морщинистое лицо.

— Здравствуй Сергей.

— Петрович, привет. — Сталкер кивнул. — Ну, что скажешь?

— Непонятно. Такое ощущение, что ребенку пробили длинным шилом носовые пазухи и оба уха. Мне кажется, что с кровью и частички мозгового вещества вытекли. Образцы я взял. Надо под микроскопом поглядеть.

— Так все-таки его убили?

— Ну, — доктор как-то уклончиво помотал головой. — Я бы с полной уверенностью сказал что да. Но меня смущают травмы ушных полостей. В носовых пазухах сложно разглядеть что-то. Глубоко. А вот ушные…

— Так что там? — С нетерпением спросил Сергей.

— Ну не знаю.

— Да что ты ломаешься, в самом деле. — В разговор встрял нахмурившийся полномочный представитель Петухов. — Говори как есть.

— Мне кажется, но я на сто процентов конечно не уверен…

— Да говори ж ты, Айболит чертов, — досадливо поморщился Сергей.

— Короче, похоже на то, что пробиты уши у него не снаружи, а изнутри.

Все в недоумении уставились на доктора.

— Это как? — часто заморгал крохотными глазами Шумаков.