Метро 2035: Черноморье
Шрифт:
Пугали не люди. Пугала неизвестность, исходящая от лайнера, пугал туман, пугали необъяснимые явления, случающиеся в колонии. Чего людей бояться? Две руки, две ноги и одна голова. А вот того, что нельзя понять, что нельзя потрогать, что находится за гранью привычного, стоит опасаться. Мужчина снова посмотрел на лайнер, почти укрытый туманом – проступал только облезлый нос судна.
– Чертовщина, – пробормотал он. – Что-то там явно случилось, мать его за ногу. Бунт, болезнь или аномалия какая пир устроила. Ну его на хер!
Звон колокола раздался неожиданно, человек подскочил на скользкой палубе, схватился за релинги [1] ,
– Чтоб тебя, – зашептал он и присовокупил смачное ругательство. – Как будто специально выжидали! На хер, – повторил он и показал средний палец лайнеру в тумане. В той стороне пелена казалась гуще и чернее.
1
Перила, поручни.
2
Бить склянку – означает бить в колокол каждые полчаса.
– Опять с туманами разговариваешь?
За его спиной нарисовался тощий малый. Выцветшая засаленная тельняшка явно не по размеру висела на нем как балахон. Новый компаньон был моложе и выше ростом, чем Натуралист. Какой-то нескладный с виду, таких раньше еще называли оглоблями. Худое лицо с ежиком волос, выцветшими глазами и впалыми, абсолютно гладкими щеками светилось от счастья.
Натуралист посмотрел хмуро, покачал головой.
– Чему радуешься?
– Новому дню, – без раздумий выпалил оглобля. – А ты чего так рано встал?
– Не спится. – Бородатый шмыгнул носом. – Насмотришься за день на таких страхолюдин, как ты, потом кошмары по ночам мучают.
– А ты прям красавец, – беззлобно отреагировал товарищ.
Именно он прозвал мужчину Натуралистом – за то, что тот любил подолгу наблюдать за погодой, интересовался флорой и фауной. Оглоблю звали Семеном или пятым смотрящим – за его работу на наблюдательном посту. Пост находился прямо на одном из резервуаров танкера-газовоза. На поверхности сферы была сооружена вышка с лестницей, немного кособокая, но, как показало время, вполне устойчивая в любую погоду. Всего таких постов было несколько по периметру танкера, дежурили на них посменно. По стене резервуара также спускалась лесенка, ведущая на палубу.
– Вот скажи мне, Натуралист, чего ты каждый день рано утром высматриваешь вдали? Мы здесь два десятка лет торчим, или сколько там уже, разве поменялось что? Если враг придет, османы, там, или с побережья нашего кто – так на это смотрящие есть. Морских гадов тоже отслеживаем. – Семен почесал макушку, осклабился щербатым ртом.
– Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете, – буркнул собеседник в бороду.
– Вертолет? Ага, каждый день вертушки кружатся, – рассмеялся пятый смотрящий. – Покоя не дают.
– Если ты их не видел, это не значит, что их больше нет.
– Ага, ты еще мне расскажи, что дирижабли летают.
– Дирижабли? Это ты к чему? Это вряд ли. Я не специалист, конечно, но за такой махиной непросто ухаживать.
– Попроще, чем за твоей вертушкой, лишь бы баллоны с гелием или водородом были, – возразил Семен.
Натуралист пожал плечами.
– Да похер, – беззлобно ответил он. – Я уже говорил, что не спится мне, поэтому и стою здесь. Мне так спокойнее, что ли, несмотря на это блядство, – мужчина кивнул на лайнер в тумане, – как бы контролирую все, а своим органам чувств я привык больше доверять, чем чужим.
Семен
– Как думаешь, – тихонько спросил он, – есть там кто живой? Говорят, Адмирал плыть туда хочет.
– Мое шестое чувство говорит, что все давно скопытились, а затея плохая, хотя есть у нас молодчики, которые приключений на жопу ищут и точно захотят сплавать.
– Посмо-отрим, – протянул Семен.
– Лучше на пост дуй, смотрящий, Ванька вон уже спускается, задолбался, видать, ждать тебя.
Ванька, четвертый смотрящий, гневно махал сверху руками. Он и в самом деле уже начал спускаться по лестнице – его смена закончилась уже минут десять или пятнадцать назад, как пробили склянки. Быть смотрящим – не такая уж простая работа, надо подмечать любую мелочь, смотреть по сторонам во все глаза. Поэтому неудивительно, что четвертый смотрящий торопился поскорее покинуть пост и нырнуть в свою каюту, вздремнуть немного в полумраке тесного помещения на лежаке с прохудившимся матрацем.
Смотрящие были практически освобождены от другой дневной работы. На посты отбирали только мужчин с хорошим зрением, способных высидеть на одном месте на протяжении нескольких часов без сна. Во время каждой смены дежурили одновременно четверо смотрящих, они контролировали друг друга каждые полчаса, подавая звук трещоткой, что у них все в порядке. Для сигналов тревоги на палубе стоял колокол, им же отбивали дневное время. Спуститься с вышки к колоколу – минутное дело. На вышках имелось и оружие. Дежурили в три смены по восемь часов – круглосуточно. Самым престижным было место на корме танкера, недалеко от рубки. Первый, второй и третий смотрящие пользовались наибольшим почетом среди своей касты. На корме и пост находился выше всех остальных, как бы уже одним этим намекая, что, несмотря на то, что смотрящие равны, некоторые равнее остальных. Оборудован главный пост был также получше других: лестница покрепче, из алюминия, площадь побольше, щели в крыше и стенках тщательнее промазаны эпоксидкой – мелочи, а приятно. Ну, и главная гордость – пулеметная установка МТПУ для особых случаев, так как патроны к ней были на вес золота.
У резервуара Ванька с Семеном горячо спорили о том, что заступать на смену стоит вовремя, как того требует устав. А не тянуть волынку и не трепаться с другими, когда пришел твой час смотреть. Ругались они уже не в первый раз, и со стороны это выглядело комично: длинная шпала Семен был выше Ваньки на две головы. Ванька вообще был молод – двадцать с хвостиком, а своей худобой издалека напоминал мальчугана. Только находясь вблизи, можно было правильно определить его возраст – этому помогала, в том числе, и козлиная бородка на остром подбородке.
Спор длился недолго – оставлять пост без смотрящего было нельзя. Ванька исчез в люке, ведущем во внутренние помещения, а Семен полез по лестнице на вышку.
Натуралист снова обратил взор к морю. Волны все так же накатывали на танкер неспешно и величаво, разбивались о корпус. О вчерашнем шторме ничего не напоминало. Да и что такое шторм для такой махины, как танкер-газовоз? Длина – под четыре сотни метров. Здоровый, тяжелый корабль: четыре огромных сферических резервуара, балласт в носовой части, рубка на корме и машинное отделение под рубкой. Редкий гость на Черном море раньше и, возможно, единственный сейчас на всю округу. Жилых мест в каютах на всех не хватило, поэтому бывшие резервуары под сжиженный газ оборудовали для людей – вскрыли оболочку, сделали входы-выходы, построили перегородки, лесенки, перекрытия. Резервуары стали напоминать внутри улей, в сотах которого жил народ. Новичок бы сразу запутался в этом хаосе комнат и этажей. На первый взгляд – никакой системы.