Метро 2035: Эмбрион. Слияние
Шрифт:
Лаборант осел в кресле, пальцы разжались, руки обмякли.
Шамаев потрогал его за шею, привычно ища пульс:
– Гм… Перестарался. Эй, водитель!
Тот перегнулся через сиденье, глядя назад, но тоже схватился за голову. Злой и непокорный зверь, клубок тьмы, шевелившийся теперь внутри Шамаева, требовал выхода, рвался наружу и брал свое. Еще учиться и учиться его останавливать вовремя…
– Лаборант, ты пойдешь со мной.
Водитель кивнул. Он отныне лишился имени, но сохранил свою жизнь. В глазах тоже
– В машине есть оружие?
– Пистолет в бардачке, – каким-то чужим голосом откликнулся водитель.
– Возьми, нам может пригодиться.
– Так точно, то есть… Я понял вас, господин.
– Зови меня… Ха! Вполне по теме… Зови меня Черноцвет, мой первый ученик. Нас ждут интересные времена.
Вот в этом Шамаев не ошибался, времена – учитывая подлетающие к городам ракеты – наставали действительно необычные. Увлекательные. Главное, пережить их без серьезных потерь.
Живыми, что скоро станет главным признаком успеха.
– Мы все умрем, – выплюнув трубку с водой, прохрипел Кнутов.
Профессор, которого пожирало любопытство, решил расспросить хотя бы этого парня. Прямого, тупого, только богатырским здоровьем и крепкими нервами пригодного лаборатории в череде запланированных экспериментов.
– Само собой, – кивнул Веденеев. – Вечных людей не бывает.
– Вы… Профессор, вы не понимаете… Мы все скоро умрем – вы, я, город… Цивилизация. Человечество! Началась война, скоро все разрушится.
– Это вам в камере трансформатора привиделось? – уточнил собеседник.
Кажется, насчет крепких нервов медкомиссия наврала – один заход всего, а как паренька трясет. Нужен новый испытатель.
– Это не видения… Я теперь точно знаю. Я многое знаю… Теперь и я – не тот, что был, часть разума Земли.
– Сдается мне, он бредит! – раздосадованно бросил профессор медсестре. – Черт знает что! Васильев при смерти, а этот… мозгонавт рассказывает сказки.
– Зря вы так думаете, профессор, – широко улыбнулся Кнутов. У него даже мимика изменилась – из незаметного лаборанта Ираиды уровня «подай-принеси» он стал каким-то… опасным, что ли.
Профессор невольно отодвинул стул от лежанки: укусит еще. Достал блокнот и ручку, несмотря на ведущуюся звукозапись в блоке. Ручку, естественно, уронил – у профессора вообще была беда с мелкими предметами.
А вот того, что Кнутов ее поймает, легко, словно не напрягаясь, выгнувшись с каталки до пола, и протянет обратно, не ожидал никто. Медсестра даже охнула.
– Зря вы мне не верите, профессор. Я значительно изменился. Рефлексы, знания, там, – лаборант ткнул пальцем в потолок, имея в виду никак не начальство, а что-то куда выше, – дается многое. Хотите, я расскажу вам о строении Вселенной?
– Да
Он был поражен. Растерян. Неужели эксперимент удался и те самые теории академика Вернадского были…
– Не надо – так не надо, – легко согласился Кнутов, одним движением соскальзывая с лежанки. Даже в больничной рубахе до колен, в которую его переодели из изгаженной одежды, выглядел он угрожающе. – Ваше право. Насчет войны вы только зря сомневаетесь.
Профессор растерянно мигнул.
– Она началась. Потом люди назовут это Черный День. Катастрофа. Конец света.
Кнутов словно прислушался к одному ему различимым голосам, приподняв голову и глядя на лампу под потолком.
– В Воронеже еще не так страшно будет, не самый эпицентр. Кстати, Васильев только что умер, обширный инфаркт. Теперь вам рулить, смены уже никто не пришлет.
В кармане профессора задрожал виброзвонком телефон, переключенный из-за глубины бункера на местную локальную сеть.
– Николай Петрович, – устало сказала Ираида. – Спуститесь в зал. Начальник лаборатории скончался.
6. Расчленяй и властвуй
12 ноября 2035 года. Воронеж. Гнездо и окрестности
Теперь многое стало ясно.
Почти все: когда, как и почему возник тот Воронеж, который Кат видел с рождения. Черный День – не по рассказам, а увиденный чужими глазами.
Первые мутанты.
Кто такой Черноцвет.
Открытия не принесли ему удовлетворения, это чувство куда-то подевалось, как и остальные сильные эмоции, еще там, в камере с шарами Теслы. Ушло.
Разум слился с Великой Сферой, став чистым лезвием логики, не отягощенной пристрастиями. Воин стал быстрее, сильнее, образованнее. Кат теперь…
Стоп. А кто это теперь – Кат?
Сталкер тряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху. Он по-прежнему и есть Кат. Или нет? Вопрос…
После выхода из установки Ираида мысленно посоветовала ему отдохнуть. Опять же никаких эмоций и симпатий – организм перенес определенный стресс, мозгу требовалось время на настройку новой реальности.
Спрашивать ни о чем нужды не было – устройство Гнезда Кат знал теперь так же, как и любой питомец. До мелких деталей. Рассчитанная на пребывание до сотни людей лаборатория могла предложить ему на выбор с пару десятков жилых комнат; Кат занял ближайшую. Никакого смысла в выборе, если они одинаковы, а ему самому – плевать.
По сравнению с Базой-2, на которой он вырос, помещения лаборатории были больше похожи на обычный офис: бетон стен прикрыт пластиковыми панелями, а пол – ламинатом. Все это, как и негоревшие то тут, то там лампы, со времен постройки обветшало и частично утратило прежний лоск.