Метро 2035: Эмбрион. Слияние
Шрифт:
Да уж… Он угадал.
Жизнь прошлась по женщине танковой атакой. Мало того что вся седая, так еще на инвалидном кресле с большими колесами. Кат видел подобные пару раз во время поисков товара. Брать не стал – ему и в голову бы не пришло, что кто-то сможет прожить достаточно долго, чтобы воспользоваться эдаким агрегатом. Женщина – а, скорее, старуха – смогла.
– Добро пожаловать в Гнездо, – махнула пухлой рукой женщина.
Она вся была какая-то толстая, бесформенная, с массивной головой, посаженной, кажется, без шеи прямо на плечи.
– Заждались
На сером халате, в который она была одета, красной полоской блестела вышивка «30 СС». Цифры и буквы. Имя это? Звание? Вообще – модель?!
Кат почему-то подумал: а не роботы ли они, порчи, на самом деле. Отряд инопланетных захватчиков с кремниевыми мозгами. Поведение на первый взгляд человеческое, а вот на второй…
– Что это за место? – выдавил он. Голос звучал хрипло, но говорить можно. Если не орать, конечно.
– Официально и до войны? Воронежская специальная лаборатория биоэнергетики. Имени Николы Теслы, это профессор настоял когда-то, в правительстве даже пробил. А с Черного Дня и навсегда далее – Гнездо. И ты – его новый питомец.
– Откуда такая уверенность? – огрызнулся Кат. Непонятно почему, но старуха ему активно не нравилась. Было в ней что-то гнусное.
– Да ты сдохнешь иначе! – едко ответила она. – Следующий этап – опухоли на горле, в голове, а там и кирдык. Наши врачи тебя осмотрели, пока ты сопли пузырями пускал без сознания. Месяц. Может, полтора. И сталкер Волков с модным погонялом Кат – все. Уйдет к богам.
Неприятно. Хотя, возможно, она врет. Кат изначально был настроен невесело по поводу болезни, но и верить с ходу… Нет уж.
– И чем вы мне тут поможете?
– Мы? – старуха наклонила голову, став похожа на нахохлившуюся птицу. Крючковатый нос почти уперся в грудь. – Не месяц и не полтора, а годы. Или десятки лет, там увидим. Слава Гнезду, возможностей у нас масса.
Кат начал прикидывать. С этой «тридцать эсэс» он справится запросто, даже в своем кислом состоянии. Двое порчей, молча замерших за спиной у лифта, напрягали, но – если у старухи есть оружие и он успеет его забрать…
– Зря ты так думаешь, – словно прочитав мысли, каркнула толстуха. – Не успеешь без оружия. Да и некуда тебе бежать, Кат. Некуда. Если только мстить.
– Это ты сейчас о чем? – тихо уточнил сталкер.
– О жене твоей. О Филе. Видишь ли, юный вдовец, князь ее казнил. Тихонько так удавили в камере, да и все.
Кат моментально оказался возле старухи, но ее там уже не было – ловко крутанув руками колеса, она оказалась парой метров левее, а его самого сжимали за руки порчи. И хватка девушки, кстати, не уступала мужской. Не вырваться.
– На меня-то зачем бросаться?! – искренне удивилась женщина. Эмоции у нее были тусклые, как у всех порчей, но сейчас проявились. – Я ж не придурок Серафим. Его встретишь – тогда и мсти.
– Это что, правда?
– Ну да. Наши соболезнования и так далее. Уже похоронили. Но мы сейчас не о мертвых девушках
Кат обмяк, почти повис на руках у своих охранников. Всплеск ярости отнял последние силы, хотелось снова лечь на уютную каталку и ни о чем не думать.
И ни о ком.
– Мне нужно в Бобров…
– Съездишь. Я тебе дам потом транспорт и боевую группу. Сможешь из князя ремней нарезать, нам не жалко. Да отпустите его, он понял ошибку!
Железная хватка с обеих сторон разжалась, и он едва не упал. Покачнулся и плюхнулся в ближайшее кресло, подвернувшееся у пульта.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Кат у старухи.
– У нас нет больше имен. Мы – это Гнездо…
– …а Гнездо – это мы, – слаженно ответили двое остальных порчей.
И не поспоришь. В каждой избушке свои побрякушки. Если про Филю – правда, то…
Кату мучительно захотелось выпить. Много. Очень много. Нарезаться до поросячьего визга, на зависть свинофермам викингов. А потом взять оружие и мстить до последнего патрона. Сжечь на хер этот Бобров вместе с теремом, князем, со всей этой мерзкой кодлой – дружинниками, советниками, уничтожить все. И засыпать пустое место солью, как предки делали. Чтобы ни одна травинка не вылезла.
А потом и сдохнуть не жалко, когда дело сделает. Можно прямо там и умереть.
– Мне надо подумать… Насчет того, чтобы присоединиться к вам.
– Да на здоровье, – откликнулась внимательно изучавшая его лицо старуха. – Посиди в камере, подумай. Уж месяц мы тебя прокормим, не разоримся. Но на свободу тебя не выпустим при любом раскладе. Только питомцем Гнезда.
– А на кой черт я вам? – устало спросил Кат. Голова опять кружилась, пустой желудок то выдавал спазмы, то опускался куда-то, сминая такие же незаполненные кишки.
– Это долгая история, парень. Нужен. Вот не скрою – очень нужен. Сфера указала на тебя, а мы лишь исполняем общую волю.
– Можно попроще?
– Проще? Вколите ему что-нибудь, опять плывет пациент. А у нас беседа небыстрая будет.
Через рукав в предплечье впилась игла. Какие же они быстрые, твари, он даже движения не заметил, а девушка уже шприц выдернула. Конечно, он не в лучшей форме, но все равно. Иди их побеждай, таких.
Да и стоит ли?
– Да, а чего военные из Базы на улицы вышли? – спросил Кат. – Тем более в ваши края. Вроде редко сюда суются.
– Да черт их знает. Они нам пока что не друзья и не враги. Хотя сегодня помогли от души, покрошив бойцов твоего бензинового приятеля.
– А Дюкер тоже у вас?
– Нет. Вообще не знаем, где он. Так себе добыча, убежал, и ладно. Умер – тоже не проблема, до склада когда-нибудь доберемся и сами. Нам ты нужен.
Кат молчал, ожидая продолжения.
– Прямо перед Черным Днем здесь, в Гнезде… в лаборатории провели ряд экспериментов. Часть закончилась неудачно, но были и открытия. Интереснейшие открытия, жаль, профессор не дожил.