Метро 2035. За ледяными облаками
Шрифт:
– Не нада-а-а-а! Хва-а-а-т-и-и-и-т!!!
Стрелок «Выдры» явно понимал, что кровля, пусть и крепкая, листовая, долго не выдержит. Грохот и вой прекратились. Клыч, довольно оскалившись, полюбовался результатом. Результат ему понравился даже больше, чем ужас в голосе Григорича. Но, увидев хозяина, уже открывавшего дверь, Клыч порадовался еще больше.
– Обосрался, сукин кот?
Григорич сопел, мотая плешивой головой. Клыч, заложив руки в карманы выданной старенькой шинели, величаво прошествовал внутрь. Не преминув по дороге приложить засранцу в голень. Стоило, стоило,
Под ногами чавкало грязью и собачьей кашей. Видать, кто-то из семейных Григорича как раз нес поесть собачкам, решив, что Клыч и впрямь не страшен. Да что там, просто так себе стал Антон Клыч. Как оказалось – зря.
Григорич, бочком отступая куда-то в сторону пристроя-амбара, замер. Причин оказалось две. Его собственный «бекас», подобранный Клычом. И Седьмая, появившаяся в открытой двери. Которая напугала больше – кто ж знает? При взгляде на Седьмую и ее форменную упаковку Клычу, например, хотелось иметь под рукой ПК с полной коробкой.
– Возникли проблемы?
Клыч кивнул. Седьмая хмыкнула под маской:
– Король умер и все такое? Да не обижайся, я тоже шучу. Такое бывает.
Он согласился. Показал на клетки, где бесновались собаки, пришедшие в себя.
– То, что нужно? – Седьмая ухватила хозяина за воротник ватной кацавейки. – А, ясно. Переоденься, помойся и заходи в дом. Эй, баба!
Одна из дочерей Григорича, выглянувшая во двор, замерла.
– Иди сюда.
Та просеменила, косясь на Клыча. Он-то и остановил ее стволом дробовика.
– Григорич, ты же понимаешь, что у меня хватит совести сотворить с этой милой мотрей все, что заблагорассудится? Вот молодец, понимаешь все правильно. А ты, красавица, моли бога, чтобы твой папаша не удрал. Удерет, я лично устрою тебе сеанс романтики с применением черенка вон той лопаты, а потом, если позволит время, порежу на ремни. Верите, уважаемые хозяева?
Хозяева явно верили. Верили так, что их зубы выстукивали ритм, напомнивший какую-то затейливую чечетку, пару раз слышанную Клычом. Точно, милая девчушка, как ее… а и ладно. Циркачи Шимуна, заезжая в его волость, пользовались музыкальными инструментами. Девчушка даже танцевала какой-то затейливый танец, отстукивая ритмичные дроби каблуками. Да-да, ирландский, что ли… Вот и сейчас пара отвисших было челюстей на пару выдавали что-то такое, задорное и веселое.
– Быстрее, Григорич, и оденься потеплее. И не забудь болотные сапоги. Будешь у меня лягушек по Кинелю гонять.
Войновская приходила в себя. Именно так и заявил врач, появившись вместо нее. Седьмая не удивилась, заставив удивиться Клыча. Военные, видать, любили свою бой-бабу. Эвон, прямо переживают за нее. Даже немного завидно, если уж честно.
Григорич, явно беспокоясь за себя, все ж таки перестал переживать. Хотя и косился в сторону Клыча с нескрываемым страхом. Порядок военных делал свое дело, заставлял считать их не такими плохишами, как люди Клыча. Ну-ну. Развеивать мечты старого пердуна Клыч не собирался. Тем более, хозяйственный Григорич уже чего-то суетился, сыпал шутками-прибаутками, так и втираясь в доверие.
Чертов куркуль за неполные десять
– Отставить! – рявкнула «плоскодонка». – Кухне – два наряда вне очереди. Восьмой, выпиши деду леща!
Клыч хохотнул, услышав сочную затрещину. И захохотал пуще, услышав дальнейшее и глядя на скисшую рожу собаковода.
– Выдвигаемся к реке. Ты идешь с нами по следу. Сколько? Столько, сколько надо. Клыч?
– Да, милая военная.
– Есть что-то для следа, кроме имеющегося у нас?
Клыч улыбнулся. Стоявший рядом с ним боец ощутимо вздрогнул. Ну да, особенности некоторых из своих улыбок Клыч знал превосходно. От этой ему и самому порой становилось не по себе.
– Не-а…
Жетон длинноножки Уколовой у него имелся. Этакую штучку выбрасывать никак не хотелось. Жаль, что упустил ее саму. Но отдавать его Клыч не спешил. Искать с собаками куда лучше, когда те начнут искать кота. А вот кусок его шубы военные нашли сами. Так что охота начинается.
«Выдры», заворчав, дрогнули вперед. Раскисшая после снегопада земля чавкала, разлетаясь в стороны. Ну не дурные ли военные, подумалось Клычу. Куда они собрались на своих рыдванах? Но военные оказались не пальцем деланными. И как организовывать поиски, вполне даже понимали.
Выкатившись за пределы лагеря, машины встали. Механики не глушили движки, чуть слышно порыкивавшие, ждали указаний. Небо хмурилось, еле заметное в сумерках, грозило еще раз плюнуть снегом. Клыч зябко ежился в шинельке. Когда придет время заплатить военным все долги, он рассчитается за утерянное пальто с Седьмой. Лично с ней. Чем-то она его все-таки зацепила. Да-да.
Григорич, подгоняемый мрачно следовавшей за ним военной, старался. Начав от того самого места, где нашли бедную издохшую Инессу самого Клыча. Старались и его шавки, преданно уткнувшись носами прямо в землю. Вообще, в саму эту затею верилось слабо. Сутки прошли. Какие следы? Но собаки следы нашли. Самая старая сука взяла запах кота, замерев в стойке. Вытянулась в струнку, всем видом показывая – вот, зырьте, какая я молодец. Тоже мне, блохастый следопыт. Клыч сплюнул.
Рассыпавшись цепью, тихо и стараясь не хрустеть смерзающимися к вечеру листьями и ветками, бойцы шли вперед. Петляли между деревьев, то приближаясь к реке, то снова удаляясь. Как ни странно, но первым на лежку наткнулся именно один из них, а не Григорич. Клыч, опираясь на сломанную ветку, ругаясь и оскальзываясь, добрался одним из последних.
– Ну, и что вы тут встали в кружок, прям как пионеры, слушающие про Ленина? А, да, о чем это я, какой Ленин?
Он нагнулся, рассматривая подсвеченное фонарями убежище под наполовину вывороченным деревом.