Метро до Африки
Шрифт:
Глава 4
– Ты где? – спросил Дегтярев.
– На выставке, – обтекаемо ответила я. – А что?
Полковник кашлянул.
– Ничего. Скажи, какой сегодня день недели?
– Суббота, – изумилась я. – Забыл?
– Ну… в общем… да, – признался приятель, – жарко очень.
– Душно, – согласилась я.
– Голова болит. Кружится, – неожиданно пожаловался Александр Михайлович. – И подташнивает.
– У тебя поднялось давление! Немедленно иди в медпункт, пусть врач даст таблетку.
– Я не на
– Тогда загляни в аптеку и купи, что тебе было прописано, – велела я. – Только не забудь: дозировка пять миллиграммов, и съесть надо полтаблетки.
– Ноги дрожат, – протянул приятель, – в глазах двоится.
Я прислонилась спиной к рукомойнику. Главное сейчас – не показать полковнику своего волнения. Наш бравый боец с преступностью крайне внушаем, и он панически боится врачей. Вероятно, у Дегтярева гипертонический криз, но, если я выскажу свое предположение вслух, он перепугается, и ему станет еще хуже.
– Ерунда, – стараясь казаться беспечной, завела я, – погода меняется, у меня тоже голова раскалывается, скорей всего, идет более жуткая жара или холод наступает. Кстати, ты где?
– Дома, – протянул Дегтярев.
– Замечательно! – обрадовалась я. – Возьми в аптечке лекарства и на диван. Я звякну Оксане, она приедет…
– Я не в Ложкине, – промямлил полковник.
– А где? – изумилась я. – Какое еще место ты называешь домом?
– В смысле, я не дома, а в доме, – начал путано объяснять полковник. – В чужой квартире. Очень прошу, приезжай, мне нужна твоя помощь!
Вот тут я перепугалась до паники. Обычно Александр Михайлович отстраняется от моей заботы и страшно злится, когда я пытаюсь облегчить ему жизнь. Если уж он обратился ко мне с подобной просьбой, дело совсем плохо.
– Милый, ты где? – заорала я.
Вместо того чтобы, как обычно, недовольно вздохнуть и заявить: «Прекрати кричать, слушай внимательно», Александр Михайлович тоном потерявшегося детсадовца ответил:
– Не знаю.
– Это как? – растерялась я и похолодела от ужаса.
Все, допрыгался, заработал инсульт! Сколько раз я твердила полковнику: прекрати есть свинину, холодец и сыр камамбер, сядь на диету, сбрось лишние килограммы, займись бегом… И вот результат беспечного отношения к собственному организму!
– Я в квартире, – простонал полковник.
– Чьей?
– Понятия не имею.
– Говори адрес.
– Он мне неизвестен.
– Тебя заперли?
– Нет!
– Тогда спустись вниз и посмотри на угол здания, авось найдешь табличку.
– Не могу.
– Почему?
– Голова кружится, на бок падаю.
– Хорошо, я сейчас приеду. Только не выключай мобильный, понял?
– Да. Ты же мне поможешь? – по-детски протянул Дегтярев.
– Непременно, – трясясь от волнения, заверила я. – Там есть диван или кровать?
– Я вроде сижу на кухне, – промямлил полковник.
– Отлично. Старайся поменьше шевелиться и ни в коем случае не отсоединяй сотовый от сети. Повтори, как понял…
– Я сейчас затаюсь
От покорности полковника у меня началась нервная икота. Трясущимися пальцами я набрала номер телефона. Только бы Артур сидел на месте!
– Пищиков, – бойко отозвались из трубки.
– Артурчик, это Васильева. Ты где?
– Хороший вопрос, – засмеялся журналист. – Тебе правду сказать или соврать?
Неожиданно цепкая рука, сжимавшая сердце, разжалась. Отчего-то Артур всегда действует на меня успокаивающе. Мы познакомились с ним несколько лет назад, я уже рассказывала об этой истории и сейчас повторяться не хочу. Начав отношения врагами, мы постепенно превратились в близких друзей. Пищиков успешно делает карьеру, сейчас он работает в газете «Жизнь» и имеет связи в самых разных областях. Если звякнуть Артурчику и попросить: «Найди мне личный мобильный номер английской королевы», – Пищиков не станет орать: «С ума сошла!» Он лишь уточнит: «Тебе очень надо?» Получив ответ «да», Артур мигом примется за дело. Заветные цифры будут у меня к вечеру, в крайнем случае – к следующему утру.
Артур ради друга пройдет сквозь стены, прогрызет гранитную плиту, пророет носом тоннель под океаном. Смущает ли меня тот факт, что Пищиков служит в газете «Жизнь» и частенько пишет об известных людях, которые, напившись в казино, пляшут голыми на столе? Нет, нисколько. Потому что Артур никогда не врет. Кстати, за отказ напечатать неподтвержденные сведения его с треском выгнали из «Желтухи». Иногда на Пищикова наезжают обиженные знаменитости, пару раз его грозились убить, но Артурчик спокойно отвечает: «Ты плясал голый на столе? Вот я так и написал. Не хочешь таких статей? Не пляши голый, съезди в детдом, подари сиротам пару телевизоров. Я об этом сообщу с радостью. Мне только дай повод сказать о человеке хорошее, непременно его использую».
Вот такой он человек и журналист, Артур Пищиков. И сейчас единственная моя надежда была на него.
– Можешь определить адрес по работающей мобиле? – спросила я.
– С полпинка, – зевнул Артур. – Опять встала на тропу сыска? Бежишь гончей собакой? А что скажет полковник?
– Артурчик, сделай одолжение.
– Вечно я из-за доброго сердца страдаю и ничего за это не имею… – пожаловался в пространство Пищиков. – Ладно, давай номер, включаю компьютер.
Я живо продиктовала цифры.
– Отчего он мне кажется знакомым… – удивился Артур под мерное попискивание.
– Маловероятно, ты с моей приятельницей не встречался, – лихо соврала я.
– Угу… – пробормотал Пищиков, – эге… ага… И как люди раньше работали? Ни компа, ни сотовых. Послушаешь стариков, и слеза по небритой щеке течет. Сыскари носились собаками по Москве, три пары обуви за месяц в лохмотья изнашивали. Ну ваще! Улица Кирсарская, дом один, ориентировочно квартира три или два. Так моргает, словно между стенками находится. Хотя все же два.