Метроном. История Франции под стук колес парижского метро

Дойч Лоран

Эту королеву парижане принимают и встречают рукоплесканиями, когда она покидает свою резиденцию. Люди здравомыслящие, жители города полагают, что их король имеет право на счастье. В других местах общественное мнение не столь доброжелательно…

Папа Урбан II ошеломлен: «Подобное событие очевидным образом свидетельствует об упадке всего королевства и предвещает скорое уничтожение ваших церквей…», — пишет он. А затем, поскольку не может вразумить влюбленных, попросту отлучает обоих от церкви. Отныне короля с его красоткой не должны пускать в церковь, двери монастырей также будут для них закрыты. В принципе. Ибо много таких, кто сохраняет к королю уважение, смешанное со снисходительностью.

И это длится двенадцать лет! Двенадцать лет соборов, переговоров, невыполненных обещаний — двенадцать лет дворец Сите укрывает эту скандальную связь. Наконец, в 1104 году Бертраду внезапно поражает раскаяние! Она не может больше жить во грехе, хочет принести покаяние и стремится теперь к тому, чтобы облечься в лохмотья и удалиться в бедную хижину в Пуату.

Король Филипп, это понятно, несколько озадачен. Но ничто не устоит перед

волей Бертрады! И поэтому на собор в Париже король является босоногим, в жесткой шерстяной рясе, чтобы принести клятву, что он отказывается от той, которую уже потерял… Филипп возвращается в одиночестве в свой дворец, Бертрада улетает в свой пуатевинский шалаш, отлучение снято, мир вновь обретает прежний порядок.

А ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ ИСКУССТВА И РЕМЕСЛА (АР-Э-МЕТЬЕ)?

Последующие французские короли сделали крупные пожертвования приорству Сен-Мартен-де-Шан. Должность приора была очень завидной: она приносила 45 000 ливров ренты.

В приорстве были собственные казематы, которые в XVI веке превратились в королевскую тюрьму Сен-Мартен. Главным образом, туда заключали девиц легкого поведения, задержанных в общественном месте, и мы с содроганием представляем себе, как тяжело было жить рядом с веселыми дамами суровым монахам!

В 1702 году старый монастырь был разрушен и реконструирован. Главное здание имело тридцать одно окно на фасаде, а вестибюль равнялся тридцати королевским футам (почти десять метров) на тридцать шесть (чуть меньше двенадцати метров). Однако вскоре выяснилось, что все это было построено из скверных материалов: подрядчики бессовестно обкрадывали монахов. Один использовал глину и гравий вместо камней, другой использовал подгнившее дерево… Последний испытал угрызения совести или испугался за свою душу. В любом случае, он признал на исповеди свой грех и получил небольшую скидку в двадцать пять тысяч фунтов с накладной.

Впрочем, пользуясь этими работами, монахи выстроили обширные красивые дома на улице Сен-Мартен, возвели фонтан на углу улицы дю Вербуа и открыли общественный рынок.

Расположенное тогда за пределами Парижа, приорство было, как мы сказали, обнесено собственными стенами; те, что мы можем видеть сегодня, датируются 1273 годом. Деревушка, возникшая вокруг, в конечном счете была присоединена к городу в XIV веке и вошла в новые укрепления, созданные Карлом V.

Революция преобразовала приорство в Национальное хранилище искусств и ремесел, которое можно по-прежнему посетить в здании № 292 по улице Сен-Мартен. Музей Искусств и Техники, находящийся в нем, как и во времена монахов Клюни, является прибежищем памяти о человеческом прогрессе.

Стоит также заглянуть и внутрь Хранилища: не забудем, что архитектура 1000 года вместе с Клюни познает распространение романского искусства, чрезвычайно униформистского искусства, подчиненного Риму. Основание южной колокольни с ее маленькой крышей из двухцветной черепицы и апсиды в проходах позади хоров в форме пчелиных ячеек — это прекрасные реликты романского стиля XI века. В церкви по-прежнему можно увидеть хоры с основанием 1067 года, а нынешний их облик датируется началом XII века, эпохи, когда на горизонте возникает готика: овальные арки в романском стиле соседствуют со стрельчатыми арками, символами готического искусства.

Прошлое величие приорства отражается в трапезной для монахов, ставшей библиотекой, — великолепном образчике готического искусства XII века. Из укреплений той эпохи остаются на улице дю Вербу а куртина и частично реставрированная башенка.

Изгиб улицы Байи напоминает о юго-восточной крепостной стене, чью угловую башню можно увидеть на лестничной клетке дома № 7.

Наконец, на уровне перекрестка улиц дю Вербуа и Сен-Мартен возвышается башня дю Вербуа, по поводу которой Виктор Гюго, вступив в полемику с архитектором, который предлагал снести ее, жестоко пошутил:

— Уничтожить башню? Нет. Уничтожить архитектора? Да.

XII ВЕК

ФИЛИПП-ОГЮСТ

Париж, столица Франции

Выйти на станции Филипп-Огюст, в двух шагах от Насьон, — это оказаться очень далеко от парижских стен XII века. Однако квартал сохраняет некоторую память о временах этого короля: авеню его имени, авеню де Бувин, напоминание о его победе над германским императором и особенно его четырехметровая статуя, помещенная на одну из колонн трона, которая была воздвигнута в 1843 году на краю площади де ла Насьон. Но разве это небольшое путешествие далеко от центра не является поводом задаться вопросом о границах, которые монарх хотел установить для своей столицы?

Весь город отмечен влиянием Филиппа-Огюста, короля-завоевателя, бойца, который дал множество сражений, чтобы обеспечить суверенитет страны.

Но сначала нужно было защитить Париж, ее столицу, посредством мощных укреплений. Стены Филиппа-Огюста, трехметровой ширины и девятиметровой высоты, были дополнены башнями, некоторые из них возвышались на двадцать пять метров. Эти огромные укрепления установят границы Парижа на почти два столетия, и многие фрагменты можно увидеть и в наши дни.

Если вы хотите обнаружить эти свидетельства, нужно удалиться от центра, начать свой маршрут на правом берегу, там, где берут начало крепостные стены, поскольку угроза вторжения была более ощутимой с этой стороны.

На западе Сену перегородили тяжелыми цепями, кроме того, это направление было защищено Лувром. Он уже существовал, как мы видели, — это была цитадель вдоль реки. Но Филипп-Огюст сделает его начальным пунктом, вокруг которого разовьется вся защита города, сделав из него крепость, защищающую все королевство.

Прежде всего, главное строение здания, нужно воздвигнуть мощный донжон тридцати

двух метров в высоту. Потрясение в сфере военной архитектуры: этот донжон не прямоугольной формы, как обычно, но круглый, что осложняет нападение — давая меньше зацепок для обстрела — упрощает сторожевые функции, облегчая наблюдение и давая большие возможности стрелкам из лука.

Сам замок также развивается вокруг донжона: он образует огромный прямоугольник, составленный из могучих стен. Посреди каждой стены возвышается башня, на каждом углу — еще одна башня. Отводные каналы из рек Бельвиль и Менильмонтан питают водой широкие рвы, окружающие здание. Входные ворота, на востоке, относительно узкие, обрамлены двумя новыми башнями. Чтобы пробраться внутрь и позволить войскам, как и каретам, преодолеть ров, за несколько секунд опускается и поднимается мост, что делает Лувр совершенно неприступной крепостью. Он защищает Париж от возможного вторжения, одновременно давая убежище королю, если вспыхнут народные волнения. Кстати, апартаменты, предназначенные приютить в случае необходимости Филиппа-Огюста с семьей, находятся в самом донжоне, в самом центре сооружения, в наиболее укрепленной его части.

ГДЕ НАХОДЯТСЯ ОСТАТКИ ЛУВРА?

В конечном счете донжон, прозванный Толстой башней, никогда не служил королевской резиденцией, а был тюрьмой и хранилищем королевской казны, начиная с 1295 года. Франциск I приказал его разрушить: средневековую крепость сменил ренессансный замок.

Во время работ по обустройству Карузель дю Лувр [51] , проходивших между 1984 и 1989 годами, археологи открыли на Квадратном дворе остатки крепости, построенной Филиппом-Огюстом. Внушительные основания башен и стен можно увидеть в археологической крипте музея. Разглядывая эти массивные камни, понимаешь, какой была оборонительная роль Лувра в ту эпоху.

Великолепная зала Сен-Луи [52] остается последним свидетельством средневековых интерьеров замка Филиппа-Огюста. В том месте, где находился донжон, можно по-прежнему увидеть реликты колодца и рва — следы бывшей крепости.

Пришлось дождаться Карла V и 1360 года, чтобы Лувр стал королевской резиденцией. С тех пор почти каждый король обустраивал дворец на свой вкус. Вплоть до Наполеона III, который предпринял большие работы с 1854 года, приказав, в частности, снести лачуги, загромождавшие подступы к дворцу на протяжении нескольких веков. Нынешним, знакомым нам обликом Лувра мы большей частью обязаны этому императору. Наконец, последняя трансформация — стеклянная пирамида, созданная по желанию Франсуа Миттерана, творение архитектора Мин Пея, который дал величайшему музею мира достойный его вход.

51

В настоящее время торговый центр, где проводятся также ежегодные выставки.

52

Людовика Святого.

Стена, начинавшаяся на уровне нынешнего моста дез Ар Угловой башней, пересекала Лувр и переходила в улицу де л’Оратуар, где можно увидеть и сейчас фрагмент башни в ризнице протестантской церкви. Продолжим наш путь. Перейдем улицу Сент-Оноре, где в домах №№ 148 и 150 камины показывают, что здания прислонялись к укреплениям (кстати, дом № 148 той же ширины, что и они).

Здесь находились ворота Сент-Оноре. Мы идем по улице дю Лувр, где в доме № 11 сохранилось основание другой башни: благодаря округлой форме окружающих зданий она словно выступает из камня. Пройдем мимо Торговой биржи, стена следовала направлению, данному улицей дю Жур, расположенной на месте дороги вдоль бруствера: в доме № 9 прекрасно виден кусок стены. Мы продолжаем путь через бывшие ворота Монмартр, о которых напоминает табличка на доме № 30 по улице Монмартр, и попадаем на улицу Этьен-Марсель, также следующую направлению внутренней стены. Мы дойдем, таким образом, до важного реликта, башни Иоанна Бесстрашного, донжона, оставшегося от парижского дворца герцогов Бургундских, который был построен в 1409 году рядом с крепостной стеной на стороне, обращенной к сельской местности. На первом этаже башни вы увидите следы округлой башни Филиппа-Огюста: следовательно, тут две башни, вложенные одна в другую!

Двинемся к воротам Сен-Дени, к дому № 135 по улице Сен-Дени. Стена шла дальше направо, к тупику де Пентр, это была дорога вдоль внешнего бруствера… Мы идем до ворот Сен-Мартен, к дому № 199 по улице Сен-Мартен. В этом месте стена кончалась и сворачивала на юго-восток, следуя от угла тупика Бобур к пассажу Сент-Авуа. Этот пассаж ведет нас к улице дез Аршив, затем к улице де Фран-Буржуа, которая в значительной степени воспроизводит дорогу вдоль внешнего бруствера. На уровне домов № 55–57 по улице де Фран-Буржуа находится основание одной башни, на котором грубо приподнимается более новое сооружение. Брусчатка на мостовой показывает нам следы куртины. Мы обнаруживаем следы стены у дома № 10 по улице де Оспитальер-Сен-Жерве, затем на улице де Розье, где во дворе дома № 8 можно увидеть башню. В этом направлении стены доходили до улицы Севинье, туда, где она изгибалась к югу, проходила через ворота Боде до пересечения с улицей Сент-Антуан, справа шла вдоль церкви, чья двойная толщина очень заметна в пассаже Шарлемань. Затем мы подходим к самому красивому, еще целому фрагменту: кусок стены вдоль лицея Карла Великого на улице де Жарден-Сен-Поль, больше шестидесяти метров, в том числе башня Монтгомери — по имени капитана шотландской гвардии, который будто бы был в ней заключен, после того как ранил короля Генриха II на турнире в 1559 году. На другой башне, в садах при особняке Турнель, мы обнаруживаем «метки поденщиков», то есть подписи ремесленников, которые обрабатывали камни. Стена кончалась у Сены, на высоте домов № 30–32 по набережной де Селестен.