Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро

Дойч Лоран

Святое место остается святым вне зависимости от верования… Совсем не случайно это произведение зодчества найдено под собором Парижской Богоматери. И вполне закономерно, что собор остается самым важным местом для парижских католиков: в этой самой точке на острове Сите храмы, возведенные галлами для приношений богам, стали сначала галло-римскими, а затем христианскими.

II век. Площадь Италии

Все дороги ведут в Рим…

Площадь Италии всегда казалась мне кривой, еще говорят, что она плохо скроена. Выходишь из метро – и нет тебе никакой гармонии и архитектурного баланса. Мэрия тринадцатого округа, расположенная в здании XIX века, делает вид, что стоит в стороне.

Кажется, она напугана бесконечным вращением машин по автомобильному кругу, где они исполняют нелепый беспорядочный танец. Напротив, на крыше ультрасовременного торгового центра, футуристическая скульптура невольно напоминает высотные краны заброшенной стройки. На другом конце проспекта рестораны фаст-фуда срыгивают запахи прогорклой картошки фри у подножия кучи сероватых кубов. Еще дальше бездушные башни домов грустно тянутся ввысь.

Единственное, что я нахожу в тон, это синяя табличка, обрамленная зеленой эмалью с надписью: «Площадь Италии». Италия, между прочим, совсем не здесь! Во II веке, когда по воле римских захватчиков Лютеция расположилась на острове Сите, через эту площадь проходила дорога, ведущая в Рим… В Галлии наступает эпоха римского мира. Новый город паризиев развивается на юг от Сены. По направлению к Риму строятся мощные коммуникации, с тем чтобы связать все части огромной империи между собой. Площадь Италии естественным образом находится на этой via romana – дороге, ведущей из Лиона в Рим.

В принципе, можно переименовать это место в «площадь Рима», чтобы помнить, что Париж, который мы знаем и любим, обязан своим появлением тем, кто пришел завоевывать Галлию две тысячи лет назад.

Правда, они уничтожили большую часть Парижа, существовавшего тогда. Невозможно не оценить как катаклизм пожар в Лютеции и падение Алезии. Это была смерть культуры, исчезновение языка. Весь образ жизни с его легендами, историей, божествами, поклонениями, загадочностью потонул в ночи забвения… Незавершенная книга закрылась… Некоторые черты удалось, однако, сохранить – они переданы нам римлянами. Приятно, что последние очень хотели посредством письменных свидетельств оставить нам память о варварах, покоренных их могуществом. Но эта же самая власть уничтожила идентичность галлов. И сделала она это так хорошо, что длительное время историки смотрели на эту древнюю нацию с определенным презрением, ну, или, по крайней мере, с пренебрежительной снисходительностью. Что мы читаем в этих литературных произведениях по истории? Мы видим там буйных людей с длинными усами, одетых в разноцветные штаны и употребляющих в пищу диких кабанов. Еще и счастливых от того, что Юлий Цезарь пришел насадить среди грубиянов цивилизацию. Так думал сам Цезарь. Но современные историки пересмотрели эти взгляды. Действительно, галлы не оставили нам шедевров литературного творчества и не построили выдающихся памятников архитектуры, которыми туристы восхищались бы во втором тысячелетии. Но их нельзя назвать дремучими провинциалами! Они имели свою цивилизацию с ее собственными обрядами, богами, легендами и героями.

Давайте поразмыслим, а что стало бы с паризиями и их городом, если бы римляне не пришли к ним воевать. Сохранили бы люди Сены свою независимость и самобытность? Однозначно нет. На тропе войны была Германия. На севере уже начались другие завоевания. И без Юлия Цезаря паризии превратились бы в немцев! Вот какая альтернатива имелась у них: латинизация или германизация. История и военная сила Цезаря все решили. Галлы оставили место для галлоримлян.

Соответственно, построенный город стал не исключительно паризийским, его отшлифовала римская гениальность. Вот почему, без сомнения, площадь Италии занимает важное место в моем воображении, хотя, казалось бы, здравый смысл мог рассудить иначе…

Для меня ясно, что дорога начиналась именно в этой точке. И какая дорога! Та самая, связавшая галлов с новым истоком. Да, можно сожалеть еще и еще о той катастрофе, которую представляет победа римлян для галльской памяти. Но вместо того чтобы оплакивать прошлое, я хочу посмотреть на

латинизацию галлов как на удачу, схваченную за хвост. Из этого полного поражения, из этой проглоченной обиды и унижения появились новая культура и новая нация.

Галлы по-прежнему наши предки?

Конечно нет! При Старом режиме история Франции началась в 481 году с коронования Хлодвига, христианского короля франков. Чистота истоков его религии и неоспоримое монархическое происхождение полностью удовлетворяли требования к суверену как носителю божественного права. Все поменялось в XIX в. Наполеон III стремился закрепить свое право на империю, опираясь на хроники, менее всего отмеченные печатью королевского происхождения. Нужен был разрыв. Галлы сыграли ему на руку. Наполеон обожал этих гипотетических предков, он сделал о них исследование в нескольких томах, скромно назвав его «История Юлия Цезаря». Но этот труд императора Франции выходит далеко за рамки простого анализа личности римского диктатора.

На самом деле Наполеон III вернул галлов на их точное место в истории. В 1861 году он отдал распоряжение о проведении археологических раскопок там, где предположительно находилась Алезия, – в Бургундии. Исследователи, в свою очередь, получив на это деньги, сделали все возможное, чтобы его удовлетворить. Император хотел удостовериться, хранит ли земля свидетельства той грандиозной битвы, которая внезапно приобрела статус одного из главных событий в истории Франции. Действительно, ученые искали и ученые нашли… Ровно пять галльских монет, два бронзовых предмета с печатью Верцингеторига, сто сорок четыре римские монеты, канавы, заборы и одну стелу, где, кажется, написано «ALISIIA»… Замечательный урожай. Слишком хороший, по мнению некоторых. Недовольные представляли, что археологи Наполеона III каким-то секретным образом договорились с реальностью… Чтобы удовлетворить императора.

В любом случае это он, император Франции, правит сейчас Алезией… В 1865 году на поле битвы, ставшем полем археологических раскопок, установили огромную статую Верцингеторига. Скульптор Эме Милле придал вождю арвернов черты Наполеона III.

В Лютеции происходившие изменения нашли отражение в камне. Начавшийся век окажется мирным веком спокойствия и созидания. Для того чтобы стать частью декора берегов Сены, Лютеции нужен покой. Время суеты стихает, рождается новый город. Судьба, кажется, ревниво следит за колыбелью Парижа для будущего. Стихли раздоры между людьми, прекратились стычки и сражения во имя славной смерти на поле боя. Паризии и римляне сложили оружие, они занимаются строительством. Благословенная эпоха – никогда уже больше не будет на этой земле такого долгого периода спокойной жизни.

Я иду по той самой дороге, по которой римские жители приходили в Лютецию. Они проходили там, где сейчас «итальянские ворота» города [2] , следовали по проспекту Итали и (аvenue d’Italie), пересекали будущую площадь Италии (place d’Italie), затем шли по современному проспекту Гобелен (avenue des Gobelins) до площади Сен-Медар (place Saint-M'edard), потом по улице Муффетар (rue Mouffetard) поднимались на холм Сен-Женевьев (Sainte-Genevi`eve)…

Римская Лютеция не позволяет себе следовать за капризами реки: особой римской части города было бы неудобно в зыбучих трясинах и болотах. Она, в видении Рима, должна размещаться на заметной скале. Вот почему необходимо подняться по улице Муффетар – этому живому напоминанию о старинном названии горы Сен-Женевьев. Римляне дали холму имя Mons Cetarius – «гора рыбных торговцев»… Вот что значит иметь рядом реку!

2

La porte d’Italie – «воротами» назывались пути для пешеходов, или сейчас – дороги для машин; по ним желающие попадали в столицу. – Здесь и далее примеч. пер.