Мейси Доббс. Одного поля ягоды

Уинспир Жаклин

Список поручений оказался длинным, и Билли предстояло трудиться до самого вечера. Мейси стало интересно, имела ли Шарлотта личный счет, о котором больше никто не знал, где откладывала деньги на черный день. Куда она сбежала? Где же она сейчас?

Несмотря на то что разговор с инспектором Стрэттоном не заладился, Мейси с нетерпением ждала встречи. Она знала, он восхищался ею и осторожно пытался развивать их знакомство. Но сколь неблагоразумно было соглашаться на такую встречу? Разве, сблизившись с ним, она рискует своей работой и репутацией?

От Фицрой-сквер Мейси пошла по Тоттнем-Корт-роуд к кафетерию, где у входа уже

ждал Стрэттон. В знак приветствия он приподнял шляпу и открыл перед ней дверь.

— Вон там есть свободный столик. Определенно это заведение скорее забегаловка, нежели кафе, но зато подают быстро. Чай и тосты с джемом?

— Прекрасно, инспектор Стрэттон, — ответила Мейси, вдруг осознав, что с завтрака ничего не ела.

Она присела на скамью у стены, оклеенной цветистыми обоями, уже выцветшими и местами заляпанными. В ожидании Стрэттона, у кассы расставлявшего на поднос чашки с чаем и блюдца с тостами и джемом, Мейси расстегнула жакет и посмотрела в окно. Вытянувшись, она наблюдала за людьми, входившими и входившими в продовольственный магазин Уэйта на другой стороне улицы. «А еще говорят, кругом безденежье!»

— А вот и угощение, — произнес Стрэттон, опуская на стол поднос, затем придвинул стул и сел напротив Мейси. — Здесь такой крепкий чай — ложкой не провернешь.

— Что может быть лучше перестоявшего чая прямо из электрочайника, инспектор? Во Франции только им и спасались.

— Да, скажу я вам, бывало, термос с крепким чаем помогал выдержать ночное дежурство. Перейдем к делу. Я пришел сюда не чай обсуждать. Что вы нашли, мисс Доббс? Знаю, обнаружив тело Лидии Фишер, вы что-то выискивали.

— Лидия была подругой Шарлотты Уэйт. Джозеф Уэйт нанял меня разыскать его дочь, которая временно уехала из дома. Он мой клиент. — Мейси потянулась за треугольным тостом. Она сильно проголодалась и, тут же откусив, промокнула уголки рта носовым платком. В этом заведении салфетки не были предусмотрены.

Стрэттон вздернул бровь.

— Да уж, не разгуляешься, разыскивая пропавшую незамужнюю девушку, с вашего позволения, мисс Доббс, — заметил инспектор, принимаясь за тосты.

— На оплату конторы, жалованье помощнику и содержание маленькой машинки хватает, инспектор, — огрызнулась Мейси, сверкнув глазами.

Стрэттон улыбнулся.

— Так мне и надо, верно? Ладно, поговорим серьезно. Что вы хотели мне рассказать?

— Лидия Фишер и Филиппа Седжвик в прошлом дружили.

— Я знаю!

— Так же как и Розамунда Торп из Гастингса.

— Которая?

— Которая мертва. Считается, что она покончила с собой за несколько недель до убийства миссис Седжвик.

— А какое отношение… это имеет к нашему расследованию?

— Когда-то они все дружили: три покойные женщины и Шарлотта Уэйт. Если хотите, такая была у них компания.

— И?..

Мейси бросила на Стрэттона оценивающий взгляд. «Он специально прикидывается тупицей».

— Инспектор Стрэттон, люди, знавшие Розамунду Торп, не верят, что она решилась на самоубийство. Кроме того, четыре подруги как будто договорились больше не встречаться. Полагаю, их разлучил стыд. Считаю, что во время войны мужчинам в гражданской одежде они раздавали белые перышки.

— Вот же ведьмы!

— И… — Мейси умолкла. Рассказать ему о найденных перышках? Он меня не засмеет? — И… я полагаю, что Магнус Фишер не убивал ни жену, ни Филиппу Седжвик. Вам нужен человек, который…

— Мы уже его поймали!

— Инспектор, почему вы так… так… торопитесь осудить Фишера?

— Не имею права говорить.

— Общественность хочет увидеть убийцу за решеткой,

и вы — вместе с Колдуэллом — решили ей угодить.

Стрэттон вздохнул:

— И мы правы. Перед нами дело совершенно очевидное.

От злости Мейси сжала кулаки.

— И вы не выносите мужчину, который бросил жену и лишил другого любимой женщины.

— Послушайте, мисс Доббс, оставьте эту работу профессионалам. Я знаю, раньше вам везло. Вы помогали нам, когда еще работали на человека высокой репутации, но сейчас… не вмешивайтесь! — Стрэттон встал. — Надеюсь, мы еще увидимся в менее напряженных обстоятельствах.

Мейси сгорала от желания оставить за собой последнее слово, однако понимала, что им нельзя расставаться на ссоре.

— Да, верно, инспектор. Простите, если задела вас. Однако вскоре я вновь свяжусь с вами.

Стрэттон вышел из кафетерия, а Мейси снова села. «Как же я сглупила! Нельзя было давать себе волю. Я заметила по его поведению, по его позе и манере речи, что он непреклонен. Нужно рассказывать полиции только то, что они станут слушать. Стоило ли упоминать о перьях? Нет, он бы только посмеялся».

Мейси собрала вещи и направилась к выходу.

На повороте на Тоттнем-Корт-роуд она вдруг остановилась, оглянувшись на сине-золотую витрину магазина «Международной торговой сети Уэйта». Развернувшись, Мейси двинулась к входу в самый заметный с улицы продовольственный магазин Джозефа Уэйта.

И вновь, войдя в шумную сутолоку магазина, она смотрела, как продавцы, вытянувшись, указывали на сорта сыра и кивали или поднимали для осмотра кусок мяса. Вокруг взвешивали сухофрукты, отсчитывали печенье, и неизменно туда-сюда передавались деньги, а продавцы мыли руки. Мейси стояла в углу, рядом с округлым столом, на котором были разложены свежие, едва привезенные из-за границы, продукты. Да, здесь определенно водились деньги, тогда как в других районах Лондона в благотворительные столовые выстраивались длинные очереди.

Она следила за деловой суетой, царившей во владениях Джозефа Уэйта. «Почему я вернулась? Что-то ждет меня здесь? И что же? Что я упустила в прошлый раз?» Окинула взором стены, замысловатую мозаику, которая наверняка обошлась хозяину в целое состояние. Потом перевела взгляд на блестящий деревянный пол, а затем на мальчика, обязанного сновать с метлой, дабы покупатели Джозефа Уэйта не увидели под ногами ни крошки.

Никто не обращал внимания на элегантно одетую молодую даму, стоявшую без сумки, явно не собиравшуюся ничего покупать и даже не шагнувшую к прилавку. И продавцы, и покупатели были слишком заняты своими обязанностями и поручениями, чтобы заметить, как она закрыла глаза и положила руку на грудь в области сердца. На секунду, на мгновение Мейси погрузилась в себя, прислушиваясь к внутреннему голосу в этом многолюдном месте. Затем, словно следуя приказу, открыла глаза и взглянула на стену над дверью, где висела памятная доска с именами всех погибших работников фирмы Уэйта. Мейси рассмотрела табличку с именем сына Уэйта, Джозефа, любимого наследника новоявленного бизнесмена — человека, известного своим несгибаемым характером, но временами сострадательного, человека противоречивого. «Не останавливайся», — сказал голос в голове Мейси, и она повиновалась. Прочла все имена с самого начала: Ансворт… Денман… Марчант… Николс… Питерс… так много, ох, как же их много… Ричардс, Робертс… Симмс, Симпсон… Тимминс… Фарнуэлл… Эвери… Имена нашлись на все буквы алфавита. Мейси молча читала имена, бесшумно шевеля губами, как учительница, проверявшая школьный журнал. Потом она остановилась. Закрыла глаза. «Ах да. Конечно».