Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая)
Шрифт:
– В семейный альбом сделать экземплярчик?
Крот скривился было, но подумал и махнул рукой:
– А сделай.
На другой день поступило указание передать руководство базой заму, а самому готовиться к командировке: доставить пленного приказано было лично, видимо, для непосредственного сопоставления личностей особенно компетентным товарищем. Приказано было ожидать борт из столицы, а не использовать свой или ведомственный почтово-пассажирский рейсовик. И, конечно, приказали привести базу в повышенную боевую готовность.
На другое утро во время оперативного совещания Крот, оглядев источающие плохо скрываемое, а то и откровенно не скрываемое любопытство на лицах, усмехнулся и спросил:
– Интересно, наверное, откуда у командира появился сын-шалопай?
– А то!
– откликнулся за
– Хотел бы я сам это знать. Вот так живешь себе, поживаешь и вдруг - получите подарочек. Хорошо, что алименты платить не придется, учитывая возраст оболтуса.
– Но подумал при этом, что как раз, если учитывать паспортный возраст, то ещё вполне может алименты затребовать. Вслух же продолжил, - А если серьезно, все мы оказались причастны к ещё одной государственной тайне. Ну и обсуждать, значит, здесь нечего. Скажу только, что его появление как-то связано с инакими. Как? Есть кому разбираться. Что касается меня, то я так же, как и вы, не имею ответа на этот вопрос. А заинтригован, что не удивительно, даже больше вашего. Поэтому, если что-то узнаете об этом, прошу без утайки рассказать мне.
– Мы лучше майору Белобородько, - негромко сказал Седых.
– Или майору, - согласился Крот.
– что касается приказа о введении варианта усиленного несения службы...
И он перевёл разговор в деловое русло, с удовольствием отмечая, что командиры быстро и серьезно включаются в работу. Оперативно решили неотложные вопросы, те, кому требовалось, толково отчитались о проделанном. Всё-таки за полгода многое на базе изменилось. Никто не отсиживался, ни лавировал, стараясь оправдаться - как оправдаешься, когда командир в курсе всего происходящего? Поставив задачи, Крот отпустил подчиненных, задержав лишь Седых, которого оставлял вместо себя. Бог знает, сколько придется отсутствовать, препровождая Сандра в Москву. И неизвестно ещё не навсегда ли его отсюда забирают. Такой подтекст прослушивался в последнем его разговоре со штабом, да и опытный в штабных играх Белобородько намекнул об этом. Поэтому уже сейчас следовало решить важнейшие вопросы, среди которых - назначение замом по вооружению Грига, который вот уже три месяца, после увольнения прежнего оружейника, фактически таковы и является. Крот, очерчивая Седых круг неотложных задач, ещё раз подчеркнул, что будет добиваться, если вопрос с назначением Седых вдруг "зависнет", чтобы именно его поставили командиром базы. Тот, выслушав и никак не отреагировав, согласно кивал. Лицо его стало задумчиво-почтительным, но сквозь маску равнодушия проскользнула вдруг затаённая радость. Не сумел "сохранить лицо", как говорится. Это, несомненно, было связано с Ириной. Крота его радость задела, но он не подал виду и продолжил разговор, мягко посоветовав наладить деловые отношения с Григом, который отлично ориентируется в боевой подготовке, что сейчас, пожалуй, важней всего. Седых кивнул. Впрочем, насчёт того, что взаимодействие будет налажено, Крот не сомневался: Седых умеет, независимо от симпатий и антипатий, использовать для пользы дела, а, значит, и для своей пользы, нужные качества нужных людей.
– Когда улетаете?
– спросил Седых в конце разговора.
– Жду транспорт, - отвечал Крот, - так что не могу даже предполагать.
– Лучше бы вам все-таки лететь по отдельности, - сказал Седых вдруг.
Крот чуть не спросил было "почему", но вдруг понял, что зам имел ввиду. Действительно, два их лица рядом - это повышенный интерес всюду, где им придётся передвигаться вместе.
– Наверное, лучше. Спасибо. Подам эту мысль руководству.
– Пожалуйста.
Они помолчали. Крот уловил быстрый взгляд, который бросил Седых в окошко. Он знал, на кого этот взгляд направлен. Видел мельком, что возле доски объявлений стояла Ирина и говорила по телефону. То ли телефонный звонок был такой серьезный, что вести разговор на ходу не представлялось возможным, то ли он был лишь поводом для того, чтобы остановиться и вроде бы ненароком задержаться возле штаба. Кого она ждала, догадаться было нетрудно. Но странно показалось то, что взгляд Седых, брошенный в её сторону, был напряженным и выжидательным. Что-то смущало его, беспокоило. И Крот догадался, что договоренности о встрече между ними не было. И ещё он понял, что Седых сейчас так же, как и он,
– Александр Васильевич, - начала она, входя в кабинет, - я хочу извиниться.
Интересно, подумал он, за что она собирается извиняться? Не за то ли, что не улыбнулась вчера на прощание? Ну тогда ей придется извиняться за каждый день в отдельности, потому что она вообще никогда мне не улыбалась.
– Я хочу извиниться за поведение моей подчиненной. Это упущение в моей работе. И... Спасибо вам, что вы не стали входить в детали этого инцидента на оперативном совещании. Но самое главное, спасибо вам, что вы её вытащили.
– Тут все виноваты. А больше всех мы с вами. За все ЧП, которые случаются в подразделении, несут ответственность руководители. И это справедливо.
– Даже, если они не имеют к случившемуся никакого отношения?
– А так не бывает. Вот, например, случай с Пулеевой. Плохо в подразделении с дисциплиной, если она, находясь на дежурстве, занималась черт-те чем. Ваша вина - недостаточно хорошо работаете с подчиненными. Спецназовец допустил на охраняемый объект постороннего. Это уже недоработка Полупанова.
– А вы?
– А я виноват тем, что плохо работал с вами. Но теперь я вами займусь.
– Прямо сейчас?
– спросила она почти с вызовом.
– Почему бы нет?
– ответил в тон ей Крот. И добавил с улыбкой, - давайте-ка мы чайку попьём. И поговорим. Нам ведь есть о чём поговорить?
– Да, есть.
– ответила Ирина, вдруг смутившись.
– Только...
Она бросила беспокойный взгляд в окно, и Крот уловил этот взгляд.
– Секунду, - сказал он ей, нажал кнопку вызова спецназа и, услышав, ответ Грига, сказал деловито, - Григ, срочно найди Седых, сделайте опись трофейных антигравитаторов и поставьте их на баланс. Через сорок минут с бумагами ко мне. Давай быстренько, если хочешь, чтобы они у тебя остались. Москва уже удочки закидывает.
– Понял. Сейчас сделаем.
– Вот так, - сказал Крот, с удовольствием наблюдая реакцию Ирины.
– Ничего себе, - только и сказала она. Однако не возмутилась, не попыталась возражать, а с видом "что же дальше?" опустилась на стульчик.
Он же небрежно сдвинул бумаги на край стола, достал чашки, коробку конфет, печенье.
Потом оба они повернулись к окну и увидели, как Седых достал аппарат, что-то ответил в него, взглянул на окно, но ничего не увидев через блокирующую пленку, повернулся и быстрым шагом направился в сторону спецназа.
– А он ведь узнает и обидится...
– задумчиво проговорила Ирина.
– На начальника?
– удивился Крот.
– И на меня тоже, - ответила она тихо. И этот ответ был, пусть и вынужденным, но согласием с тем, что Крот принял правильное решение.
Он разлил чай, пошутив, намекая на запрет использования бытовой электроаппаратуры в служебных помещениях:
– Что положено Юпитеру...
– Генератор командирский чайник осилит, - подтвердила Ирина, усаживаясь поудобней.
– Вообще это не правильно - нарушать собственный приказ о запрете подключения бытовых приборов к генератору, - серьезно ответил Крот, - но мы дверь закрывать на ключ не станем. Уж лучше пусть застукают за нарушением приказа, чем вообразят невесть что.
– Вы думаете, что только вы приказ нарушаете?
– ускользнула от горячей темы Ирина.
– Да все чаи гоняют.
– и добавила весело, - но я вам этого не говорила!
– Безобразие, - вздохнул он.
– Надо будет подумать, как перевести служебные помещения базы на централизованное энергоснабжение. Как и бытовой комплекс. В конце концов - переключиться дело нескольких секунд.
– Нет, - отвечала Ирина.
– Нельзя. Несколько секунд это много. А бывает, что и не переключиться. Лучше уж так. Пусть себе подворовывают. Комиссия будет выявлять случаи, а вы строго наказывать. Вкусный какой чай!
– удивилась она. Искренне удивилась.
– Это с чем?