Меж рабством и свободой: причины исторической катастрофы
Шрифт:
Ревизоры первоначально имели право прибегать к пытке только с разрешения царя. Генерал Чернышев, один из деятелей переписи, пожаловался Петру, что это правило связывает ревизорам руки. Петр отменил ограничения. Отныне офицер-ревизор мог истязать подозреваемых, ни на кого не оглядываясь.
Наказания за «утайку» были многообразны. У помещиков конфисковывали деревни, старост били кнутом и вырывали ноздри. Кары простирались от ссылки на галеры «в вечную работу» до смертной казни.
Податная реформа и новый принцип содержания армии радикально изменили ситуацию в стране. Поступления в казну увеличились в три раза. Размещение полков среди населения, наделение офицеров фискальной и полицейской властью резко укрепили абсолютную власть государства, снизив до минимума возможность сопротивления снизу.
Страна превратилась
Одним из последствий податной реформы стало тотальное закрепощение. Указом от 1 июня 1722 года Петр прямо и ясно повелел, чтобы в государстве не было более так называемых «вольных государевых гулящих людей». Все свободные люди, жившие работами по найму, — этот мощный резерв для развития свободной экономики — должны были стать либо крепостными рабами, либо солдатами. Это меняло и экономическую перспективу, и социально-психологическую атмосферу в стране.
Историк И. Д. Беляев обратил внимание на еще один в стране опасный аспект реформы:
В обязанности владельцев платить подати за крестьян и рабов заключалось, по-видимому, только перемещение ответственности с крестьян на владельцев; но за сим перемещением скрывалось страшное разобщение крестьянина с государством: между им и государством стал господин, и, таким образом, крестьянин сделался ответственным только перед господином: с него спали государственные непосредственные обязанности, а с тем вместе он утратил и все права как член государства, ибо в его положении, подготовленном прежним временем, права без обязанностей были невозможны [11] .
11
Беляев И. Д. Крестьяне на Руси. М., 1903. С. 239.
Этим было положено начало опасному процессу — отчуждению от государства массы населения. Это отчуждение усугублялось затем указами и Анны Иоанновны, и Екатерины II, отдававшими крестьян в полную собственность господам. И беда тут не только в нравственном или экономическом уроне. Так заложен был фундамент катастрофического явления — социально-психологической и политической разорванности нации. Так спровоцировано было у народа ощущение тяжкой обиды, переросшей постепенно в неискоренимое сознание непримиримости интересов крестьян и дворян. Миллионы граждан почувствовали себя преданными неправедным государством.
Вред крепостного права оказался ошеломляюще многообразен. А именно податная реформа Петра окончательно определила тот катастрофический путь" на который столкнули крестьянство [12] .
Государственная система, складывавшаяся в 1716–1718 годах, при ее видимой целесообразности с точки зрения сиюминутных интересов военной машины, подводила чудовищную мину под будущее страны. Здесь истоки тех кровавых катаклизмов, которые сотрясали затем Россию в течение столетий и сотрясают ее по сию пору.
12
Сильный и объективный мыслитель, декабрист Михаил Фонвизин, анализируя в Сибири деятельность Петра, печально заметил: "В его время в некоторых государствах западных крепостное состояние земледельцев уже не существовало — в других принимались меры для исправления этого зла, которое в России, к несча-стию, ввелось с недавнего времени и было во всей силе. Петр не обратил на это внимания и не только ничего не сделал для освобождения крепостных, но, поверстав их с полными кабальными холопами в первую ревизию, он усугубил еще тяготившее их рабство" (Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Т. 2. С. 115).
Отъятие у большинства населения статуса гражданина привело к тяжкому психологическому дискомфорту, способствовавшему неразрешимому социальному озлоблению. Недаром проницательный Сперанский собирался в начале XIX века в качестве одной из первых мер для умиротворения страны уравнять крепостного мужика перед законом с другими сословиями, то есть вернуть ему гражданское достоинство еще до полной отмены рабства.
Именно
13
Сперанский М. М. Проекты и записки. М.; Л., 1961. С. 43.
Теперь необходимо отвлечься от судеб и самоощущения массы народа и хотя бы приблизительно прикинуть, как должен был чувствовать себя человек другого слоя — человек из петровского окружения, обладающий чувством собственного достоинства.
Времена Ивана Грозного давно миновали. В царствования предшественников Петра достоинство русского аристократа, несмотря на то что он считался государевым рабом, охранялось достаточно прочной системой сословной иерархии. С воцарением Петра это чувство защищенности рухнуло. Нет надобности повторять здесь известные факты издевательств молодого царя и его "компании" над стариками боярами. Но, по свидетельствам современников, и зрелый Петр отнюдь не чуждался обидно-шутовских проделок по отношению к своим соратникам разного ранга.
Люди новой элиты — гвардейские офицеры, — в которых сам царь всемерно старался воспитать ощущение личной значимости, вовсе не были застрахованы от тягчайшего унижения.
Объективный и педантичный до наивности бытописатель Петербурга начала двадцатых годов камер-юнкер герцога Голштинского Берхгольц предлагает нам удивительные свидетельства: "…все сенаторы, заседавшие поутру в Сенате, имели приказание не снимать там масок… До сих пор еще все члены императорских коллегий обязаны по утрам являться на службу в масках, что мне кажется неприличным, тем более что многие из них наряжены так, как вовсе не подобает старикам, судьям и советникам: но в этом случае все делается по старой русской поговорке: "да будет царская воля"" [14] .
14
Дневник камер-юнкера Ф. В. Берхгольца. М., 1903. Ч. 4. С. 17.
Знаменитый князь Репнин отказался исполнить каприз Ивана Грозного, отказался надеть маску — личину, и был в наказание зарезан. Но и угроза смерти не подвигла его поступиться достоинством.
Полтора века самодержавия сильно расшатали гордость русской аристократии, обескровили ее здоровую оппозиционность. Петровские вельможи безропотно носили и шутовские личины, и маскарадные костюмы не только во время забав, но и в Сенате, в коллегиях.
Пушкин писал о Петре: "История представляет около его всеобщее рабство… Впрочем, все состояния, окованные без разбора, были равны пред его дубинкою" [15] .
15
Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Т. 8. С. 122.
Любой офицер мог быть подвергнут публичной порке. Как записал тот же Берхгольц, "одного поручика, состоявшего при императорском дворе, отослали на галерный двор и перед тем жестоко высекли". Есть у него и другие свидетельства о телесных наказаниях гвардейских офицеров.
Кроме равенства перед дубинкою — равенства перед наказанием — было равенство перед унижением. И не нужно этого недооценивать. Попрание человеческого достоинства и месть за это — одни из сильнейших двигателей исторических переворотов. Это чувство способно охватить общество сверху донизу. Ненависть российского крестьянства к дворянству, к помещикам вызвана была отнюдь не только экономическими причинами и не только жестокостью отдельных господ. Само по себе положение безответного раба было нестерпимо унизительно для крестьянина, часто по-человечески презиравшего своего барина. Ничто так не стимулирует ненависть, как некомпенсированное чувство унижения.