Между адом и раем
Шрифт:
— Ты что, правда подумал, что я говорил серьезно?
— А разве нет?
— Конечно нет.
— Понятно. Так каков же был повод, чтобы тащить меня в мир отравленных кораллов и хищных тварей, любящих лакомиться людьми?
— Поводом стал звонок из Вашингтона. Полгода назад со стоянки во Владивостоке была похищена «Борзая». Сначала я был немного озадачен, думая, кто мог устроить это похищение? Но все разрешилось довольно скоро. Ты помнишь кэпа Адамса из отдела ЦРУ на Ближнем Востоке, в Кувейте? Он вывел меня на этих двух проныр, с которыми нам довелось сегодня искупаться. Наиболее вероятно,
— «Борзая»? Я впервые услышал это название сегодня.
— Неудивительно. Последнее издыхание советской военной техники, сверхсекретная подлодка. Построены были только две. Они использовали кое-какие из украденных технологий «Стелс» и свои собственные, чтобы в итоге создать первую подлодку-невидимку. По форме лодка напоминает сдвоенное крыло. На борту несет до сорока боеголовок.
— Господи, — проговорил Конгрив, наклонившись вперед. — Владелец такой лодки может противостоять всему миру.
— Боюсь, ты прав. Глобальное, передовое достижение военной техники. Она чудовищна. Смертельно опасна. И недосягаема. Сначала приобрести субмарину пыталась одна арабская террористическая организация. Кэп Адамс, совершенно перепуганный, несколько недель пытался раздобыть хоть какую-то информацию об этом, но в конце концов выяснилось, что сделка сорвалась.
— Поэтому русским пришлось искать другого покупателя. Кто еще на Земле, кроме арабов и китайцев, может раздобыть такие деньги?
— Хороший вопрос. Кэп сообщил, что наши русские гости нашли нового покупателя. Она уже куплена. Сейчас ее готовят к поставке. Остается только выяснить, кто является ее счастливым владельцем. Нужно устроить так, чтобы эта поставка не состоялась. В ВМС США расшифровали некоторые радиокоды, которые позволят нам определить местонахождение лодки в море.
— Кому это нам?
— Нам — значит Вашингтону, Атлантическому флоту США и мне. Вообще-то, это американцы спонсируют наш маленький круиз по Карибскому морю. Причем довольно щедро.
— Кто именно твой сотрудник в Вашингтоне? Я его знаю?
— Большая шишка.
— Твой друг — президент США?
— Да. И еще новый госсекретарь.
— Твоя старинная подруга Конч?
— Верно. Она позвонила мне в начале января, я уже собирался пустить пулю себе в лоб от скуки.
— Ах. Я думал, ты уже потушил в своем сердце этот огонь.
— Не думаю, что у нее был романтический настрой. Она просто наняла меня, чтобы я выяснил, кто купил эту чертову подлодку и зачем. И самое важное — узнал, где она находится. С таким вот нетерпением они хотят все это узнать, видишь ли.
— М-да. А мне казалось, что мотивы мадам секретаря всегда романтические. Ну и что по поводу возможных покупателей? Кто в списке подозреваемых?
— Ну, как обычно, неизлечимые душевнобольные, мегаманьяки. Северная Корея. Иран. Может быть, какое-нибудь происламское движение. Более всего я склонен опасаться Муаммара Юсифа, бывшего саудовского плейбоя.
— Вообще-то, Эмброуз, я преследую еще одну цель. Сегодня днем я упомянул об этом. Я покажу тебе кое-что, что до сих пор не показывал ни одной живой душе, да и мертвецам тоже.
— Надеюсь, это не слишком личное?
— Перестань, Эмброуз. Я
Хок достал из кармана маленькую серебристую коробочку и поколдовал над ней.
Крышка с шипением приоткрылась и медленно поползла вверх. Глядя в расширяющуюся щель, Конгрив заметил маленький обрывок синей бумаги, местами пожелтевшей от времени. На бумажке был какой-то корявый рисунок и подписи под ним. Хок нажал еще одну клавишу, и шкатулка осветилась изнутри. Затем из поднятой крышки выдвинулось толстое увеличительное стекло.
— Это карта, Эмброуз. Та самая, о которой я говорил, — начала восемнадцатого века. Мне ее отдал дед.
— Что за карта?
— Для поиска сокровищ. Дед обожал рассказывать о кровавых пиратских похождениях и спрятанных кладах. Карта, что перед тобой, принадлежала одному из моих самых бесчестных предков. Этим предком был Блэкхок.
— А, тот самый Блэкхок — пират? Знаю. Думаю, кое в чем ты перенял его черты. Я всегда интересовался этой кровавой главой в истории вашего рода. Расскажи мне ее, ради всего святого. Все равно русских не будет еще добрых полчаса!
— Ну, если тебе правда интересно…
— Хок, ты слишком часто испытываешь мое терпение!
— Ну ладно, ладно, слушай.
11
— Пират смотрел на свою черную крысу, — начал Алекс.
— Последний раз кормлю, Крыса! — прохрипел косматый старик грызуну. — Конец пришел моей треклятой щедрости. Больше уж ничего не пролезет в твою чертову глотку.
Пират еще раз глянул на кусочек плесневелого хлеба и бросил его крысе. Она незамедлительно очутилась у кормушки клетки, мелькнув глазками. Человек с грызуном совсем сдружились за последние несколько месяцев. Лакомый кусочек был проглочен мгновенно. Ее черные глазки сверкнули, не обнаружив и тени благодарности своему благодетелю.
Из глотки пирата вырвалось нечто похожее на вздох, но сколько было тоски! Он снова опустился на жалкую подстилку. Окутав плечи обветшалым покрывалом, поднял взгляд. Сквозь щель в противоположной стене увидел полоску закатного неба. Вместе с закатом уходили и надежды пирата на долгую и счастливую жизнь.
Утром морской разбойник уже не сможет насладиться гостеприимством тюрьмы Ньюгейт, в отличие от своей крысы. Пленник закашлялся и угрюмо улыбнулся. Еще полгода назад, до того как он попал в этот унизительный плен, перед ним простирались необъятные воды Карибского моря. Его корабль буквально ломился от трофеев, отвоеванных в жестокой схватке у испанца, возвращающегося через Гольфстрим к родным берегам после многолетнего плавания.
Он знал, что за ним скоро придут люди короля, прикажут солдатам посадить в повозку его и некоторых злосчастных товарищей и провезти по улице Холборн-стрит сквозь толпу смеющихся, злорадствующих зевак. Эту поездку впоследствии назвали путешествием на запад. Но каждая заблудшая душа из тех, кто завтра навсегда покинет золоченую арку ворот тюрьмы, знала, путь лежал на восток. На восток, к мутным водам Темзы и виселицам, воздвигнутым на ее берегах. Там пиратов ждали петли и палач.
— Сейчас самого Блэкхока прижали в угол, правда, Крыса? — сказал он, глядя, как крыса забирается в угол клетки.