Между добром и злом. Том 4
Шрифт:
Но перед этим им надо было делать что-то с делом, которое им передали.
Вернувшись обратно в зал, где сидели сыщики, Кондрат почти сразу поймал на себе и своей напарницы насмешливые взгляды коллег.
— Дайлин, ну как продвигается ваше дело? — спросил один из них весело.
— Получше, чем твоё дело с контрабандой, — ответила Дайлин высокомерным стервозным голосом.
— Поосторожнее с ней, — сказал другой уже Кондрату. — Она кусается. И это не аллегория.
Он не обратил на это никакого внимания. Просто занял своё место напротив Дайлин,
— Они даже оформлены для стражей правопорядка, — пробурчала она. — Он будто просто заходит в отдел и берёт первое попавшееся дело для нас из их архива!
— Что там за дело? — полюбопытствовал он.
— Да вот, сам посмотри, — она толкнула к нему документы.
Кондрат развернул их к себе и пробежался взглядом.
Убийство девушки, чьё тело было найдено в реке за городом.
Личность девушки — Ингрид Юнгрел двадцати одного года, проживающая в деревне Ривунтар. Причина смерти — огнестрельная рана головы в район затылка. Следов изнасилования или борьбы не найдено. Примерное время смерти, вечер позавчерашнего дня. Её обнаружили женщины, вышедшие постирать бельё утром примерно в семь тридцать.
По опросу жителей той деревни, они ничего не видели и ничего не слышали. Девушка работала в гончарной лавке продавщицей. Описывали её как исключительно хорошую и доброжелательную девушку, которая никому и ничем не могла насолить. Отсюда ни подозреваемых, ни мотивов убийства, ни предположительного места, где она могла быть убита, ни примерного времени, когда её убили.
Одним словом, потенциальный глухарь, как выразились бы в мире Кондрата. Всё сразу осложнялось тем, что тело пролежало в воде, как получалось, целую ночь. Любые следы, которые могли остаться на теле убитой были попросту смыты. А учитывая, что тело могло принести чёрт знает откуда, ещё сильнее усложняли дело.
Он задумчиво перечитывал всё, что на данный момент было известно.
— Он специально дал дело, которое будет невозможно раскрыть, — пробормотала Дайлин. — Это будущая темень.
— Что? — поднял он голову.
— Темень. Так называют дела, которые не раскрыть, — пояснила она. — А у вас как его называли.
— Висяк или глухарь, — попытался правильно подобрать синонимы Кондрат.
— А… Короче, нас просто пытаются задвинуть подальше от настоящей работы, — вздохнула она. — Ну что скажешь, перспективный сыщик? Есть мысли?
— Для начала надо съездить туда и опросить местных. Может что-то видели или слышали.
— Там же есть опрос жителей, — заметила Дайлин.
— Да, но хотелось бы самому опросить всех. Возможно, что-то стражи правопорядка упустили.
— У тебя привычка всё перепроверять самому?
— Нет, просто на опыте могу сказать, что иногда люди упускают важные нюансы, посчитав их незначительными. Причин мы можем и не увидеть, однако очень часто есть очень много неявных и едва заметных признаков, которые помогают воссоздать общую картину, что же всё-таки конкретно произошло.
— Короче, доверяешь только самому себе… — вздохнула Дайлин,
Кондрат не мог назвать себя мастером дедукции или великим детективом, однако, что он уяснил за время работы, так это что люди, незаинтересованные или незнающие, на что следует обращать внимание, зачастую упускают важные моменты.
Они, как ив прошлый раз, взяли лошадей из конюшни специальной службы. Дорога до деревни заняла что-то около трёх часов неспешной поездки. За это время Кондрат мог наблюдать, как город медленно преображается, как меняются улицы, чем дальше они уходили от центра и чем ближе подходили к его границе, пока он полностью не сошёл на нет. За его границами были лишь леса да поля, где изредка встречались одинокие дома и фермы.
Деревушка расположилась на склоне вдоль реки, которая бурным потоком спускалась вниз. Ещё прежде, чем подъехать к ней, их встречала водяная мельница, которая медленно вращала своим массивным деревянным колесом, эдакая своеобразная граница, отедлявшая поселение от дикой природы.
Деревня не сильно отличалась от тех, которые Кондрат успел повидать в этом мире. Всё та же размеренная жизнь, всё те же люди, занимающиеся повседневной рутиной. Пыльные дороги, дома, ограждённые забором, главная ратуша и огороды, занимавшие практически все свободные от леса участки земли.
Она занимала оба берега реки, которые соединял, как стежок, каменный мост, перекинутый через воду.
Люди, знающие друг друга в лицо, не могли не заметить их. Особенно взгляды останавливались на Дайлин, причём не только мужского населения, но и женского. Но Дайлин не обращала никакого внимания ни на похотливые взгляды, ни на осуждающие, будто просто по факту того, что на ней было лёгкое летнее платье, она сразу становилась девушкой лёгкого поведения.
Трое мужиков, которые стояли около кузни, даже окликнули её.
— Эй, детка, не хочешь провести ночь с настоящими мужчинами? — оскалился один из них под весёлый гогот остальных.
Кондрат думал, что она сразу пошлёт их, но Дайлин вместо этого недобро улыбнулась.
— Уверен, что совладаешь с сыщиком из специальной службы расследований, дружок?
Надо было видеть, как тот побледнел и сразу потерял к ней интерес, пробубнив под нос извинения. Она в ответ лишь гордо вскинула голову и поехала дальше.
— Предлагаю ехать сразу к главе деревни, — предложил Кондрат.
— Ага, только его надо найти ещё.
— Он вон там, — кивнул он на один из домов.
— С чего ты взял?
Видимо, Дайлин была несколько далеко от простой жизни.
— Самый большой дом, самый богатый на вид и самый ухоженный. Мне кажется, что это там живёт глава деревни.
Она лишь фыркнула и дёрнула поводья, заставляя лошадь сказать быстрее.
Может новости и расходились по деревне быстро, однако не настолько, чтобы успеть предупредить главу об их прибытии. И это было к лучшему, так как нет лучшего времени допроса свидетеля, чем внезапный.