Между двух миров
Шрифт:
— Я — Рафаэль, — возвещает он громогласным голосом. — Я есть один из семи ангелов Его, и послан я к вам дабы исцелить вас от слепоты! И сказал он мне — да будь ты милосерден к тем, кто не видит истины сердцем своим! Открой им глаза на великое зло, что творится! Зло, что творят те, кому я вручил ключи от Царства! Иди, изгони их в пустыню, откуда пришли они, и закрой им лица, дабы не видели они света моего и пусть горят они вовеки! Я призываю тебя, выйди ко мне! Выйди ты, что зовет себя глашатай лже-бога, та, что служит змеям-искусителям, приди и сразись со мной во имя Истины! Ты — демон, обнажи перед ним, выверни своё
— Это безумие какое-то, — говорит Гереро, ты слышишь его голос в наушниках и отвечаешь:
— Он не безумец. Он понимает, что делает. Это все спектакль. Он зовет меня, чтобы я остановила его.
— А вы можете остановить его?
— Могу, но для этого, как он и требует, мне придется вывернуться нутром. Через десять минут все газеты напишут, что неведомые — демоны, которое захватывают тела людей. Вам это надо? Вы только представьте себе, что тогда начнется?
— Церковь определенно останется в выигрыше. Уже через неделю они начнут нести золотые яйца. Люди повалят в Церковь за защитой от великого зла, — говорит Гереро и сплевывает. — А от суеверий потом даже миррой не отмахаешься! Анна, вам нельзя туда идти!
— Он убьет этих людей, они для него просто пыль. Готовы ими пожертвовать?
— А крылья что, настоящие? — спрашивает Йен.
Справа, за стеклом ты уже видишь площадь, в вечерних сумерках она переливается огнями. Прожектора режут город и небо купола на квадраты. Ты прячешь холодные руки в рукава толстовки и по привычке наклоняешь голову к плечу, спрашивая себя, зачем тебе в это вмешиваться? Если ты проигнорируешь его призыв, то этот спектакль кончится ничем. Кончится смертью. А ты знаешь, что времени нет и смерти нет. Тогда зачем летишь?
Фархад ждет тебя, вы можете уехать. Уехать вместе.
— Я призываю тебя, — снова вознесся голос над площадью. — Я, тот, кто освободил ангела из твоих цепей! Тот, кто излечил его от слепоты и подарил ему святой перстень, дабы он видел во тьме и выступил против лжи!
— Анна, вы понимаете, что он говорит?
— Да, очень хорошо понимаю! В изначальной версии библии, еще до того как она стала звездным манифестом, где отец, сын и святой дух слились в единое целое, был персонаж — архангел Рафаэль, который пришел к великому правителю и подарил ему перстень, чтобы тот с его помощью сражался с демонами. Так он говорит мне, что дал Фархаду оружие и научил использовать против меня!
— Это провокация!
— Это мистификация!
Флаер понемногу снижается. Ты видишь посадочные огни и оцепление. Видишь красные плащи серафимов и голубые — херувимов, здесь собрался весь свет Церковного воинства штата Монсель и теперь толкается на тесной площади, не хватает только судейских Престолов, но те обычно предпочитают комфортные помещения с фильтрами и кондиционерами, и чтобы насест был повыше. В палате правительства они обычно восседают на тронах, достойных Ее Величества.
— Что они все здесь делают? — спрашиваешь ты.
— Создают себе репутацию, — отвечает Йен и смеется.
— Я бы сказал — молятся, — говорит Гереро. — Но я точно знаю, что церковь — военная структура, так что вряд ли те, кто здесь стоят, помнят молитвенник, кроме может отлучения от Единого и заупокойной тризны.
Флаер садится на специально огороженную для
Серафим сообщает Гереро, что заложников по последней, тепловой сводке с дронов, 104 человека, что работает переговорщик, но толку от него нет, и что самаэлиты готовы штурмовать в любой момент.
Гереро качает головой и смотрит на тебя.
— Мне надо поговорить с начальником группы захвата, я привез для вас другого переговорщика, — говорит Гереро, лейтенант хмурится и тоже смотрит на тебя, но спорить не решается и кивает. Видимо комиссия по безопасности все таки стоит выше, чем его новенькие крылья. В окружении красных и голубых мундиров, вы продвигаетесь к центральной зоне оцепления. К стене черных крыльев, за которой блестит пустая площадь и мигают поникшие головы фонарей над искусственными цветами. Порталы входов и окна собора темны. Огненные крылья Рафаэля на экране Сети разбрасывают вокруг него оранжевые искры, а за спиной его в страхе пригибают головы смиренные верующие, пришедшие в церковь молиться и просить о забвении.
— Наш оратор чуть подустал, — говорит черный доспех с белой меткой командира на груди. Голова и лицо офицера скрыты под шлемом и голос звучит глухо.
— А вы еще кто?
— Владислав Гереро, отдел экспертизы, вам звонили, — Гереро приходится повышать голос. — Есть новый переговорщик!
— Если он не сама глашатая королевы, то какой смысл? Этот еретик хочет говорить только с глашатай!
Шлем чуть поворачивается и бойницы глаз упираются в тебя.
— Это шутка такая? — спрашивает командир самаэлитов. — У меня там парень с двадцатилетним опытом переговоров, уже весь в пене, а вы какую-то девчонку притащили?
— Снимите шлем, — говоришь ты. — Покажите лицо, когда говорите обо мне в третьем лице. И я буду рада услышать ваш вариант, что предлагаете? Про штурм забудьте! Он узнает в тот же момент, когда вы отдадите приказ, а дальше просто сожжет всех внутри.
Демон святого престола снимает шлем и смотрит на тебя темными глазами, лицо у него длинное и узкое. Брови выжжены, на щеках борозды, по три шрама на каждой. Ты видишь следы от маски, значит служил в воздушном флоте.
— Не рассказывайте мне на что он способен, айя, я и не такое видел.
Он обращается к тебе по традиции Домов Дерента, намекая, что далеко летал, но это звучит как хвастовство, видимо обычно в сочетании со шрамами и доспехами это производит впечатление.
— Нейтральность в высшем свете не приветствуется, вы должны назвать мой Дом, принадлежность, фамилию, статус, а иначе это можно расценить как оскорбление или насмешку. И для начала назовитесь, я должна знать с кем говорю.
— Префект третьей когорты, Джулиус Тарт, подразделение быстрого реагирования. Ваша очередь!