Между двух огней
Шрифт:
— Ты сомневаешься в компетентности моих людей, Леона?
— Я сомневаюсь в их адекватности! Броджек! Рэйнар, она ненавидит Танни, а меня считает шлюхой!
— Ты мне об этом сказала, Леона?
— Что…
— Ты не рассказывала, что у твоей сестры проблемы в школе. Ни разу не говорила о том, насколько они серьезные. У всех трудных подростков бывают проблемы, но ты ни разу не говорила о взаимоотношениях эсстерды Броджек и Танни. О том, что администратор школы ведет себя некомпетентно по отношению к вам.
— А ты… Ты спрашивал? — задохнулась. — Все, что я от тебя слышу с завидной регулярностью —
— Довольно. — В темных глазах полыхнуло пламя. Так ярко, что на миг затмило даже солнце, отзываясь в сердце ударной волной.
— Нет. Не довольно. — Я сложила руки на груди. Говорила быстро, сбиваясь от чувств. — Я не сказала ничего такого. Я не сделала ничего такого, чтобы ты обошелся со мной так жестоко. Ты говоришь, что исправишь все… Думаешь, это можно исправить в одиночку, Рэйнар? Я не соглашалась стать твоей. Я не выйду за тебя. Я не хочу отношений, в которых меня не слышат. Я не хочу отношений, в которых мужчина ставит меня на колени.
— А каких хочешь, Леона? — Казалось, что вместе с рычанием сейчас вырвется огонь и прокатится яростной бурей над пляжем. — Частных свиданий в ложах, в перерывах между действиями?
Смысл сказанного дошел до меня не сразу. А когда дошел, щеки полыхнули, как Лаувайс в ночи.
Эвель?
Ну, разумеется. Она же всегда предупреждает возможные неприятности своевременными звонками. Похоже, в тот же вечер и доложила.
Вот только щеки и грудь жгло не от предательства Эвель.
Стоило немалых усилий расправить плечи и улыбнуться.
— Разумеется, — выдохнула. — Поэтому я не подхожу на роль первой леди Мэйстона. Советую заранее сообщить об этом своей пресс-службе, чтобы не вышло досадного недоразумения. И еще. Через месяц, когда истечет срок таэрран, у меня будет другой наставник.
Рэйнар прищурился, и пламя заплескалось в прорезях глаз.
— Ты знаешь, что это невозможно.
— Возможно. Если обратиться к Верховному правителю. Или к Председателю Совета. Сегодня утром я встречалась с местром Аррингсханом, и он согласился меня обучать.
Я не столько увидела, сколько почувствовала, как каменеет его лицо. Как гаснет пламя и леденеют глаза, в которые так отчаянно хотелось смотреть всю жизнь. Именно поэтому так сложно было сейчас первой отвести взгляд, обойти Рэйнара и пойти дальше.
Внутри словно все затянуло льдом. Одно неверное движение, и он разлетится на острые, как лезвие бритвы, осколки, готовые прошить сердце насквозь. Но внешне я оставалась абсолютно спокойной.
Чем дальше по побережью, тем сильнее становились волны. Зашла чуть поглубже и запрокинула голову, подставляя лицо жаркому солнцу.
И брызгам, солью застывающим на щеках.
По крайней мере, сейчас это были именно брызги.
ГЛАВА 6
Репетиция началась с опоздания. К счастью, не с моего, я в это время разучивала перекинутое на планшет либретто, которое вечером прислал Хейд. Либретто сопровождалось припиской: «Надо поговорить». Я
На первой репетиции оказалась Тарина, которой отдали партию подруги Люси и которая на удивление спокойно и с пониманием отнеслась к тому, что объявила пресс-служба местра Халлорана. А пресс-служба объявила следующее: «Эсса Ладэ была приглашена на открытие сезона в Зингсприде в знак особого расположения за чудесное выступление на юбилее местры Халлоран».
Остальных эта новость равнодушными не оставила, поэтому сейчас на меня косились певцы (все как один), хореограф, секретарь и ассистентка Гроу. Кто в открытую, кто не очень, проявляя тактичность. Особенно пристально косился Стен, то есть тот, кто будет его петь — Оллхарт Юммер, высоченный широкоплечий брюнет с глазами редкого сиреневого цвета.
За его спиной можно было спокойно спрятать нас с Тариной и еще осталось бы место. Он начал карьеру в Мэйстонской опере шесть лет назад с второстепенных партий, потом выступал дублером, а в последние годы пел вместе с Кларин Сиддэрли. Смотрел Юммер на меня с высоты своего двухметрового роста, поэтому пришлось «возвращать» внимание. Не отводила глаз до тех пор, пока он не сделал это первым.
Так-то лучше.
— Не представляю, как буду петь рядом с ним, — шепнула Тарина, заметив наши гляделки.
В принципе, я ее понимала. Шесть лет — это по сравнению с нами звезда того уровня, до которого надо брать высоту с разбега и в прыжке. Впрочем, среди присутствующих было еще одно знакомое лицо. Кармина Ардерли, блондинка, с которой мы спорили о Люси. Ей досталась партия Эллы.
— И скоро он появится? — Баритон Юммера нарушил тишину, царившую в зале.
— Ждем, — невозмутимо сообщила секретарь, та, что встречала нас на прослушивании.
Судя по тому как она это сказала, ждать мы могли от пяти минут до пары часов, поэтому я решила отойти чуть поодаль. Там, где огонь перекрестных взглядов не будет мешать разучиванию партии и постоянно напоминать о случившемся. Я обещала себе, что не стану об этом думать, и у меня почти получалось. В те минуты, когда перед глазами не возникал ледяной взгляд Рэйнара — последний, которым он меня наградил на побережье. Помимо него в памяти почему-то всплывала уменьшающаяся стоянка «Шеррамел Стар» и сам вытягивающийся к небу отель, удаляющийся от набирающего высоту флайса. Вместе с ним исчезало и побережье, где солнечные блики играли на поверхности воды, а ближе к границе защитного купола мелькали треугольники дорогущих яхт.
Водных драконов я так и не увидела, после разговора с Рэйнаром сбежала из отеля и бродила по городу до позднего вечера. Съездила к дому, где родилась и выросла Шайна, прошлась по галерее бутиков, запечатав уши беспроводными наушниками. Посидела в «Эрбери Айс», в котором представлено более двухсот вкусов замороженного крема и где папарацци как-то «поймали» Шайну с отцом. Именно в Зингсприде это кафе открылось самым первым в сети, а теперь стало всего лишь одним из сотен заведений раскрученного бренда. Обычно замороженный крем неизменно возвращал хорошее настроение, но на этот раз я даже вкуса не почувствовала. А вернувшись, узнала, что Халлоран уже в Мэйстоне.