Между двух огней
Шрифт:
Сочетание огней означало, что иртханы могут заключить договорной брак для усиления крови. Становление пары начиналось со слияния огней, которое чувствовалось на инстинктивном уровне. То есть притяжение, которое я испытывала к Гроу, было обусловлено близким совпадением огней и потенциальной возможностью слияния пламени, как произошло у нас с Рэйнаром. Случись нам с Рэйнаром заснуть после первой близости вместе, мы бы проснулись полноценной и нерушимой парой, и в мою сторону никто из иртханов больше бы не посмотрел. «Занятая» драконица уже никогда
Именно поэтому в современном обществе у многих иртханов были разные спальни.
Особенно у правящих, потому что чем сильнее кровь иртхана, тем могущественнее его внутренний зверь, и тем ближе он к тем, кто дал ему силу. После слияния в «сильных» парах решение о совместной спальне считалось ярчайшим символом любви, привязанности и доверия, поскольку после этого связывающие иртханов узы становились нерушимы. Телепатическая связь и неизбывное желание постоянно быть рядом, страсть и нежность, которые со временем не проходили, а только усиливались.
В случае если кто-то из пары умирал, это оборачивалось страшной, изматывающей душу тоской и могло закончиться угасанием. В мире иртханов угасанием называли обратную сторону огненной лихорадки. Пламя иртхана переставало питать его магию, а тело быстро дряхлело. Обычно это происходило постепенно и начиналось ближе к глубокой старости, но в истории было известно несколько случаев угасания, связанных с потерей пары.
Совсем как у драконов.
Глубоко вздохнула и закрыла файлы.
Все равно сегодня в голову ничего не полезет, а если я посижу еще с часок, наш обед можно будет без зазрения совести назвать ужином. Поэтому спустилась вниз, где сестра уже успела накрыть на стол.
— Я помирилась с ребятами, — заявила Танни, уплетая овощи.
— Я рада, — улыбнулась.
— Они были в восторге от голозадого Мика.
— Ты что, им рассказала?
— Ну да. А что такого? — Сестра недоуменно посмотрела на меня.
— Танни!
— Да что такого-то? Они говорят, что ты молодец.
Впору хвататься за голову и рвать на себе волосы. Хотя, если вспомнить все, что со мной за последнее время случилось, волос не напасешься.
— Танни, я же тебя просила! Говорила, что об этом нельзя никому рассказывать!
— Леа, они никому не скажут.
— Ты в этом так уверена?
— Уверена. Они не из тех, кто будет трепать языком.
Я закатила глаза и подцепила на вилку кусочек, на который даже смотреть особо не хотелось. Прожевала и отодвинула тарелку. Судя по всему, организм еще переваривал тоньяс, ну и… не сказала бы, что я вот прям совсем молодец. Силе, которую я обрушила на Мика, он сопротивляться не мог. Если бы рядом с ним вовремя не оказалось иртхана, все могло бы закончиться гораздо печальнее. Для всех.
Наверное, не случись всего этого, я бы никогда себе в этом не призналась. Равно как и в том, что Рэйнар был прав. Не с точки зрения сердца, а как правящий. Хотя в мире иртханов сердцу вообще не особо есть место. Пока ты подчиняешься
Взрыв.
— Завтра идешь на курсы? — Решила сменить тему.
— Да. Леа, слушай… ты же не против, если я буду отмечать Смену Времен с Имери и остальными?
— А должна быть против?
— Ну не знаю… У тебя же тоже есть планы? — Танни хитро улыбнулась.
— Ну…
В прошлый раз я отмечала с Вальнаром, Лэм и Дрэйком. В ресторанчике, который бронировали задолго до праздника. Перед Сменой Времен надо было суетиться за полгода, если не раньше. Судя по тому что разговора об этом у нас до сих пор не было, Лэм и Дрэйк решили побыть вдвоем. И я их прекрасно понимала, в Аронгаре есть такая примета, что если отмечаешь переход из года в год с кем-то вдвоем, то будешь с ним неразлучен. Самое то, что нужно перед свадьбой.
К слову, с Лэм пересечься не удалось. Подруга с утра уехала на работу, а по телефону мы едва перекинулись парой фраз. Оказывается, Гроу попросил передать ей, что мы уезжаем, а заодно оплатил счет нашего столика. Оставленные на попечение подруги вещи я сегодня забирала у невыспавшегося Дрэйка. Настолько невыспавшегося и хмурого после ночной смены, что мне совесть не позволила о чем-то его расспрашивать.
— Да ладно! — Сестра подмигнула. — Мне ты можешь рассказать все.
Все-все-все, да.
Танни я пока не рассказывала, что у нас с Рэйнаром «на этом все».
Что со мной не так, если даже сейчас он меня не оставляет? Почему так больно, почему так мучительно больно? Почему, стоит мне вспомнить его дыхание на своей коже, его прикосновения, его взгляд — все это мешается в такой сумасшедший коктейль, который грозит свести с ума раньше, чем я скажу «ик».
— Пока не знаю, — напустила на себя загадочный вид, и сестра только рукой махнула и фыркнула.
— Все с тобой ясно.
Правда?
Хотя… со мной действительно все ясно. Танни уйдет к друзьям, мы с Марром останемся вдвоем, будем грызть гирлянды и запивать веоланским. А потом на пару запевать под фейерверки.
«Будешь подпевать?» — мысленно спросила виара.
— Виу?
Марр заглянул мне в глаза.
Нет, никакого веоланского, только гирлянды. Хватит с меня тоньяса на всю жизнь.
После обеда сгрузила посуду в машинку и отправилась выгулять Марра. Обычно в такое время я с ним не гуляла, но ему как минимум полагалась моральная компенсация за вчерашнее. Поэтому в парке мы здорово порезвились в хрустящем от легкого морозца снегу, позолоченном холодным закатным солнцем. Попрятались за деревьями и скамейками, побегали по дорожкам — благо зимой здесь почти нет людей. Вот сейчас, как ни странно, мне захотелось есть по-настоящему, а не баловства ради. Поэтому домой я спешила во всю мочь.