Между двух огней
Шрифт:
Можно подумать, я этого не знаю.
— Но я рад.
На сердце вдруг стало так тепло, как никогда в жизни.
— Удачи, — прошептала одними губами. — И от Танни тоже.
Он ничего не сказал, зато бросил многозначительный взгляд на Норгхара. Закусив губу, я смотрела Рэйнару вслед, пока не почувствовала, будто покрываюсь инеем. Рядом стоял главный безопасник Мэйстона, а чувство такое, что морозильник промышленного масштаба с распахнутыми настежь дверями.
— За что вы так меня не любите, ферн Норгхар? — спросила напрямик.
— Вы переоцениваете свою значимость,
— Серьезно? С самой первой нашей встречи вы хотите превратить меня в ледышку. И превратили бы, доведись вам обернуться белым драконом. Вы дороги Рэйнару, именно поэтому я пытаюсь понять, чем так не угодила лично вам.
Вот теперь его лицо дрогнуло, даже светлые брови на миг дернулись вверх.
— Такие женщины, как вы, создают много неприятностей, эсса Ладэ. Следуйте в зал ожидания и сидите смирно.
И смотреть на твою ледяную физиономию? Нет уж, увольте.
— Рэйнар сказал, что я могу ходить где хочу. Без сопровождения, — намекнула неоднозначно.
Обошла его и направилась к лифтам.
— Куда вы собрались? — ударило мне в спину ледяной плетью.
— Как куда? Создавать неприятности, разумеется.
Если выбирать между вымораживающим до корней волос типом и рассматриванием мозаики и главного зала, с удовольствием выберу второе. Тем более что на месте все равно не усижу, а цедить неравномерно замерзающую в кулере водичку мне совсем не улыбалось. Решила обойтись без браслета, в итоге свернула куда-то не туда. Пришлось все-таки включить навигатор, который вежливо сообщил мне в ухо, что я отклонилась от маршрута и сейчас на пути к внешним лифтам в крыле А. К внешним — это, видимо, те, которые на входе? Или нет?
Мне было без разницы, на чем подниматься, поэтому направилась к ним.
Вальцгардов здесь было раз в десять больше, чем на юбилее местры Халлоран. На каждом шагу.
Панель светилась оранжевой стрелочкой, судя по всему, кто-то спускался, но я все равно потыкала в кнопку на всякий случай — может, соседний лифт окажется на месте. Не оказался. Быстро повернулась к тому, двери которого открылись, и оказалась лицом к лицу с Ирргалией.
Глаза местрель Стоунвилл расширились, а потом лицо исказила гримаска брезгливости.
М-да.
Одну прицку система безопасности все-таки пропустила.
Это все, что я успела подумать перед тем, как обойти ее по дуге, чтобы войти в кабину, если бы не услышала:
— Интересно, с каких пор сюда пускают тех, кого вытаскивают через запасной вход?
Вот не надо ей было напоминать про больницу. Честно — не надо.
Я развернулась, спокойно встретила ее взгляд и поинтересовалась:
— А тех, кого вышвырнули через главный?
В сиреневых глазах зрачок дернулся в вертикаль. Впрочем, она тут же нацепила на себя привычную маску великосветской учтивости.
— Понравился мой подарочек? — поинтересовалась Ирргалия, мило улыбаясь. — С твоей родины.
— Не очень. — Улыбку возвращать не стала. — Когда в следующий раз соберешься что-нибудь дарить, подбирай себе по вкусу и по размеру. Потому что я тебя найду и затолкаю это все в то место, которое наиболее точно отражает твою суть. А после скажу, что так
Лицо ее исказила злоба, теперь даже обкурившийся абстракционист не смог бы назвать эту женщину красивой.
— Думай о том, что и кому говоришь, полукровка, — прошипела она.
— А ты думай о том, что делаешь. Потому что в отличие от тебя я не боюсь отвечать за свои поступки и не прячусь ни за чьей спиной, когда речь заходит об ответственности.
— Когда мой муж станет правящим, я вышвырну тебя из города, дрянь.
— Значит, буду спокойно жить до глубокой старости.
Зрачок Ирргалии взрезал радужку, сквозь него плеснул алый огонь, но я уже шагнула в лифт.
Кто ее вообще сюда пустил? Ей же запрещен въезд в Мэйстон!
Ткнула в кнопку, и только когда раздался щелчок, поняла, что снова поднялась наверх, под самый купол. А еще поняла, что смотрю в глаза Бергмана Стоунвилла — тяжелый, подавляющий взгляд сиреневых глаз. Открыла рот, чтобы поздороваться, но тут же его закрыла, мгновение узнавания — и я превратилась в пустое место. Для него и стоявшего рядом немолодого иртхана. Увы, в силу некоторых обстоятельств я не успела побольше узнать обо всех правящих Аронгары, поэтому так и осталась в блаженном неведении. Представляться мне не стали.
Ладно, не очень-то и хотелось. Но восполнить пробел в знаниях все-таки не помешает. Надо точно знать, кто смотрит на тебя как на пустое место.
— Невероятно! — Из-за спин правящих я даже не разглядела, что чета Шахррейнов тоже прибыла.
Жена ректора (невысокая, широкая в кости иртханесса с крашенными в белоснежный цвет волосами) раздула ноздри и глянула на мужа, словно требуя прекратить это вопиющее безобразие, но тот предпочел последовать примеру Стоунвилла.
— Пойдем, дорогая.
Идите, идите. И я пойду.
Та начала хлопать глазами, но потом, видимо, сочла это ниже своего достоинства. Поэтому подняла пухлый подбородок, развернулась ко мне спиной и вместе с мужем исчезла за дверями лифта. Я перехватила нейтральный взгляд вальцгарда (зато теперь поняла, чем нейтральный отличается от показательно безразличного) и пожала плечами.
Теперь, пожалуй, можно вздохнуть спокойно.
Насколько «спокойно» вообще применимо к ситуации с поединком.
С помощью навигатора вышла в залитый солнцем зал, чтобы увидеть шагающих мне навстречу иртханов. Первый (правящий Балт-Лар-Сити) только в прошлом году занял пост и часто появлялся на телеканалах, а второй уже успел несколько раз переизбраться.
— Добрый…
Мимо меня прошли, даже не замедлив шаг.
— …день, — закончила.
Интересно, если бы вместо «добрый день» я бы с дикими глазами крикнула: «Бегите, сейчас рванет!», глядя им за спину, они бы побежали?
Прямо так и подмывало проверить, поэтому быстренько пошла дальше. Не оборачиваясь, легко повторяя пальцами металл, словно пытаясь поймать ободряющее касание Рэйнара.
Он сказал: «Я рад».
И это главное.
Глупо было рассчитывать, что, увидев меня, Шахррейны и Стоунвиллы пустятся в пляс от восторга. Я здесь, чтобы поддержать Рэйнара, а не за тем, чтобы на меня обращали внимание.