Между двумя братьями
Шрифт:
Тест сегодня утром снова показал отрицательный результат. Я взяла всю коробку и выбросила в мусорное ведро в гараже. Я не могу видеть ее еще в течение месяца. Глупая трата денег, но я должна сделать все возможное, чтобы не пасть ниже.
У меня нет сегодня желания рисовать, и я все еще лежу на кровати, лицом к окну и наблюдаю сквозь жалюзи, как солнце садится, когда Дэйл возвращается домой. Я слышу, как он идет через дом. Слышу его приглушенный разговор с братом. Его шаги раздаются на лестнице, и он открывает дверь с такой осторожностью,
– Снова отрицательный? – спрашивает он.
Я поворачиваю к нему лицо.
– Да.
– Мы попробуем еще, сладкая.
Я качаю головой.
– Это не очень честно по отношению к Картеру.
– Он не хочет останавливаться, пока не получится, любимая.
Итак, они это уже обсудили. Я на самом деле не возражаю. Мне помогает то, что они выяснили, что находятся на одной волне до того, как Дэйл пришел поговорить со мной. Нет никакой дополнительной неопределенности в этой и без того нестабильной ситуации.
– Я не думаю, что то, что мы делаем, сработает, – мягко подвожу я.
Я не могу на него сейчас смотреть, но мне нужно все это сказать. Я не смогу это принять, если мы продолжим еще один месяц, и не сработает снова.
– Что ты имеешь в виду?
Дэйл кладет руку на мое бедро, и я накрываю ее своей. Он такой теплый и знакомый. Мой муж, который так много делает для меня.
– Каждая минута в этой банке снижает шансы на успех, – говорю я.
Дэйл какое-то время молчит. Хотела бы я узнать, о чем он думает. Хотела бы я знать, что у него на самом деле не сердце. Он повторяет мне снова и снова, что он полностью одобряет то, что мы делаем, но я никогда не буду знать наверняка. Эта неопределенность преследует меня каждый день.
Тишина давит на меня.
– Я думала об этом, – продолжаю я. – У Картера не было проблем, чтобы сделать той девушке ребенка.
Дэйл сжимает мое бедро.
– Я так не думаю, Сейди. То, что мы делаем… ну… это не совсем естественно, не так ли? Сам такой процесс, вероятно, снижает шансы на успех. Нам просто нужно больше времени.
– Я не думаю, что смогу, – возражаю я, – каждый раз… это…
Слезы снова льются из глаз, и рыдание срывается с моих губ.
– Эй.
Дэйл меняет свою позу, устраивается позади меня и укутывает в свои объятья.
– Я знаю, что это тяжело, Сейди, но тебя нельзя так себя изводить. Некоторым людям требуется время, и мы все должны быть терпеливыми.
Я качаю головой в отрицании.
– Может быть, нам надо начать рассматривать варианты усыновления, – шепчу я.
Мое сердце обливается кровью от разочарования, но я знаю, что больше не могу справляться с этим на протяжении еще нескольких месяцев.
– Это сработает.
Голос Дэйла звучит уверенно, но я в это не верю. На мой взгляд, мое чрево – темное и недосягаемое место. Там не может зародиться жизнь.
–
Я содрогаюсь. Совсем не так я представляла себе зачатие ребенка. Холодно и клинически, как и то, что Дэйл пытается доставить в это время удовольствие пальцами и голосом.
Проходят минуты. Дом погружен в тишину, слышно только наше дыхание и тиканье часов на лестничной площадке за пределами нашей спальни.
С соседнего двора раздается детский смех, и еще одна одинокая слеза скатывается по щеке, капая на мягкую подушку под головой.
– Что если мы попробуем по-другому? – мягко предлагает Дэйл.
В его словах чувствуется нервозность, и я задерживаю дыхание, потому что все в этой ситуации наполняет меня трепетом.
– Как?
Мой голос дрожит, и я сглатываю комок в горле. Я не хочу плакать в объятьях мужа, когда он делает все возможное для меня и даже больше. Я неблагодарная жена. Я его не заслуживаю.
Дэйл не говорит то, что, кажется, может переломить ход течения жизни. Его тело словно одеревенело позади моего, полное напряжения.
– Я боюсь… – все-таки начинает он. – Боюсь озвучить то, за что ты можешь возненавидеть меня.
Мое сердце проваливается в пропасть. Слышать признание Дэйла в том, что он тоже не совсем уверен во всем этом, вызывает боль в моей груди.
– Я люблю тебя, – мягко признаюсь я. – Ничто из того, что ты можешь сказать мне, не изменит этого.
Он гладит меня по волосам, мою руку. Проходят секунды, и я чувствую, как он борется сам с собой.
– Что если ты и Картер…
Он останавливается. Ждет.
Мое сердце, кажется, останавливается.
Он предлагает мне то, о чем я думаю?
– … что если…
Дэйл не может себя заставить сказать то, что крутится в его голове, и именно это колебание говорит мне о том, что он действительно это предлагает. Это и тот факт, как я знаю, братья делали это раньше; делили девушек, когда были моложе, и до того, как Дэйл встретил меня.
Даже несмотря на то, что мое сердце стучит как бешеное, я поворачиваюсь лицом к своему мужу. Его глаза тщательно рассматривают мое лицо, волнуясь, маскируя его собственное смущение. Я всегда думала, что мы с Дэйлом можем говорить о чем угодно, но я думаю, есть вещи, с которыми не справится даже в самых близких отношениях.
Я моргаю. Сглатываю. Как мы можем говорить об этом, при этом не разбивая все то, что мне так дорого?
– Когда мы были молодыми, – медленно начинает Дэйл. – У нас иногда были не совсем традиционные отношения.
– Но это же было целую вечность назад.
Дэйл кивает.
– Картер и я… мы ближе, чем большинство братьев.
– И это не беспокоит тебя?
Я выбираю слова особенно тщательно, потому что муж еще не все высказал и ничего определенного не сказал.
– Дело не во мне, – мягко возражает он, – Тебя это беспокоит?