Между двумя мирами. Школа выживания
Шрифт:
Он протянул часы обратно. Выхватив кругляш, я немедленно почувствовала, как под нагретой золотой крышкой барабанило магическое сердечко, нестройно и сбивчиво, точно хотело разорваться мелкими клочками. Раньше искра Истинного света повторяла биение моего сердца.
– Если хочешь вернуться домой сегодня, то собирайся. До храма добираться больше
Словно больше был не в силах сдерживать раздражение, он направился к выходу. Прежде чем выйти, скомандовал:
– Поторопись.
Когда за ним закрылась дверь, знахарь произнес:
– Ты с ним помягче. Объясняться и оправдываться он точно не будет – не умеет, но есть вещи, от которых человек просто не в состоянии удержаться.
– Если он не может удержаться от воровства, то это душевная болезнь, – взорвалась я. – Не знаю, как здесь у вас, а у нас таким больным ставят обжигающие руны и поят успокоительными порошками. Ты же знахарь, вылечи его.
Тот усмехнулся. По-взрослому, понимающе.
– Все дело в сердце, Валерия. Ты еще молода и не догадываешься, как важно слышать, что чье-то сердце бьется. Особенно на расстоянии.
У меня возникло стойкое ощущение, что он издевается.
– Это вообще что-то должно объяснять? – огрызнулась я.
– Повзрослеешь, поймешь, о чем я толкую.
Хозяин дома вручил мне баночку с заживляющей мазью, пахнущей ничуть не лучше теветской, заставил надеть толстое, изъеденное молью пальто и пошел провожать до кареты.
В Абрисе властвовал сезон голой земли, когда природа печально коченела в ожидании первого снега, а холод казался особенно острым, жалящим даже через одежду. Сад и двор окутывала густая темнота. Фонарь горел только на крыше дорогого экипажа, стоящего за открытыми настежь деревянными воротами. И в этой темноте были видны мириады звезд, теснившихся в небе, ярких, тусклых, составляющих замысловатые узоры.
Я
Кайден дожидался нас у экипажа. Вдруг мне пришло в голову, что они друг другу подходили, этот излишне вызывающий экипаж и ведьмак в одежде из дорогих тканей.
– Удачи, Валерия, – попрощался со мной знахарь, когда я уже собралась забраться в салон.
– Зря не сказал, как тебя зовут, – отозвалась я. – Я бы завязала ленточку на Древе Судьбы на твою удачу.
– Боюсь, что для теветца хорошо, то для абрисца – смерть, – хмыкнул он. – Постарайся не потеряться между мирами, Голубая кровь.
– Голубая кровь? – скривилась я. – Обычно меня называют Тихоней Лерой.
– Они просто не видели тебя в ярости, – отозвался знахарь.
– Тебе в дом не пора вернуться? – хмуро перебил дружескую перепалку Кайден и скомандовал мне: – Забирайся!
Проигнорировав вежливо предложенную руку, я подхватила подол платья и кое-как вскарабкалась на высокую ступеньку. Сиденья в экипаже обтягивала мягкая замша, в окнах были стекла, на стене переливалась вязь незнакомых рун. Пожалуй, даже парадный экипаж Озеровых, на котором мы с Тином однажды ездили на официальный прием в ратушу, выглядел гораздо скромнее.
Кайден уселся напротив, дверь закрылась, и мы тронулись с места. Темнота скрывала его лицо и фигуру.
– Куда мы едем? – спросила я, нахохлившись в углу, и сама испугалась, как пронзительно звучал мой голос.
– Ближайшие ворота находятся в местном храме, – в отличие от меня, Кайден говорил спокойным голосом с мягкими интонациями, словно пытался утихомирить несвоевременный гнев капризного ребенка.
– С каких пор тебе нужны ворота?
– С тех пор, как меня лишили руны перемещения.
– Снова нарушил правила? – зло усмехнулась я. – И много?
– Одно.
– Должно быть, важное, раз оно потянуло на наказание.
– Очень.
Конец ознакомительного фрагмента.