Между гордостью и счастьем

Рейдо Диана

— Кофейню? А что там можно выпить, кроме кофе?

Он вздохнул:

— Во-первых, много пить вредно. Алкоголь не лучшим образом…

— Я уже поняла, — бесцеремонно перебила Холдена Марибелл.

— Во-вторых, кофейня кофейне рознь. В разных заведениях и подают разное.

— Ладно, уговорили. Везите, куда вы там собирались.

— А вы решили сделать мне одолжение? — засмеялся Холден.

— Ой… Нет, конечно. Простите.

Опять он выставил ее недалекой и легкомысленной. Черт, ну что это такое?

Не беседа, а диалоги на пороховой бочке. Никогда не знаешь, на что среагирует запал…

— Ничего, — легко ответил Холден. — Значит, решено. Едем. Здесь недалеко…

«Недалеко» оказалось в центре. Марибелл любила центр города за витиеватые фонари, за невысокие кованые ограды. Ей казалось, что в центре царит особая, не сравнимая ни с чем другим, атмосфера. Небольшие скверики за оградами, действующие в летнее время фонтаны, некоторые — даже с подсветкой. Брусчатка, по которой так звонко и славно выщелкивали крепкие каблучки. Вымытые до блеска витрины с сувенирами, нарядами, лакомствами.

Холден припарковался неподалеку от заведения с вывеской «Магнолия». Сама Марибелл нипочем не разглядела бы этой вывески, поскольку не знала, что и где нужно высматривать, а название заведения было подчеркнуто весьма условным освещением, мягким, ненавязчивым.

«Наверное, это какой-нибудь тихий уголок для посвященных», — подумала Марибелл, и оказалась права.

Внутри царил приятный полумрак. По центру зала было расставлено несколько столиков. А по периметру зала находились небольшие ниши со столиками на двоих. Ниши были словно затоплены темнотой. Ее рассеивали лишь небольшие свечи, стоящие на столах. Холден провел Марибелл как раз в одну из таких ниш, подальше от входа.

Официант мгновенно зажег небольшую красную свечу, и ниша Холдена с Марибелл осветилась мягким дрожащим огоньком. Они словно оказались на их собственном, необитаемом личном острове. Окружающее пространство утонуло во мраке. Пляшущий огонек выхватывал из темноты то черты лица Холдена и его мимолетную улыбку, то краешек стола, то изысканную резьбу деревянных панелей, которыми было украшено внутреннее пространство ниши.

Официант принес им меню.

— Как же я буду заказывать, — весело спросила Марибелл, — я ведь ничего не разберу в этой темноте.

— Если хотите, можем пересесть за столик в центре зала, — ответил Холден.

— Нет-нет, мне и здесь очень нравится. Я буду читать при свете огня.

— Могу порекомендовать вам что-нибудь, — предложил Холден.

— Откуда вы знаете, что мне понравится? — поинтересовалась Марибелл.

— Я примерно представляю, что нравится девушкам вашего возраста.

— Вы очень самонадеянны.

— Спорим?

— Спорить? С вами? На что? — удивилась Марибелл.

Такое проявление со стороны Холдена было не только неожиданным, но и, на ее взгляд, совсем нетипичным для него.

— Неважно.

Давайте я закажу для вас, а если вам вдруг по необъяснимой для меня причине не понравится, то сможете высказать мне свое «фи».

Марибелл развеселилась.

— Что с вами делать… заказывайте. Но меня поражает ваша уверенность, с которой вы пытаетесь решать за других.

— Решать?

— Да. Что им понравится или не понравится, почему они ведут себя так, как ведут…

Холден засмеялся:

— Неважно. Не забивайте себе голову. Итак…

К ним вновь подошел официант, держа наготове открытый блокнот и карандашик.

— Для девушки кофе по-венски, — начал перечисление Холден, при этом внимательно глядя на Марибелл. — Штрудель, вишневый, без мороженого. Легкий зеленый салат с брынзой и оливками. Ломтик холодной дичи.

— Это все?

— Пока все. Теперь для меня. Двойной ристретто, к нему восточные сладости — халва, фисташки в меду или что-нибудь в этом же роде. Ростбиф в томатном соусе.

Официант кивнул, быстро перечислил все заказанное вслух, растворился в зале.

— Ну, как? — поинтересовался Холден у Марибелл. — Я угадал с вашим заказом? Удалось угодить?

Та кивнула с непроницаемым видом:

— В целом неплохо. Удалось ли угодить, будет понятно, когда заказ уже принесут. Но вот кое-что вы все-таки упустили…

— И что же это?

— Не мешало бы освежиться каким-нибудь свежевыжатым соком. Причем не банальным апельсиновым или яблочным, а экзотическим — из тропических фруктов, киви, личи, манго…

— Личи? Что это такое?

Довольная произведенным эффектом и тем, что ей удалось удивить Холдена, Марибелл ответила:

— Тоже один из довольно вкусных фруктов. Обычное дело.

— Как скажете.

— Видите, вы не всесильны. Не всегда можно понять, чего же человеку хочется на самом деле. Мыслите стереотипами?

— Вовсе нет. Говорят, мне неплохо удается читать по лицам.

— Значит, вам не удалось раскусить меня до конца.

— Ума не приложу, почему.

— Что вы хотите этим сказать? — резко спросила Марибелл. — Уж не то ли, что я предсказуема? Или, еще лучше, примитивна?

— Нет, что вы… Не обижайтесь. Я действительно встречал довольно много девочек, похожих на вас. Им всем нравится примерно одно и то же.

— Я, кажется, никакая не девочка, — сердито пробормотала Марибелл.

— Все в этом мире относительно. Мне вы и впрямь кажетесь девочками, мало что смыслящими в жизни. До поры, до времени… Или же этот штамп может сопровождать вас всю жизнь.

— Ну, знаете!..

Ему что, доставляет удовольствие над ней издеваться?

Марибелл даже несколько секунд раздумывала над тем, чтобы встать и уйти. Не дожидаться ни кофе, ни мяса, ни десерта. Еще чего не хватало, позволять так с собой обращаться!