Между игрой и жизнью
Шрифт:
– Мисаки моя!!!
– с вызовом прогрохотало из под шлема.
– Какая Мисаки?
– деланно удивился парень и указал на тело девушки, рядом с которым он стоял.
– Эта?
Вновь взревев, но на этот раз как смертельно раненный зверь, латник подскочил к указанному телу и, нагнувшись над ним, стянул с себя свой рогатый шлем.
Резкие черты лица, оркские клыки и, в то же время, обычная человеческая кожа, были следствием очередного «выверта фантазии» разработчиков данной игры. Кхан принадлежал к расе полуорков, и, так же как и огр Трым или Бельчонок, он являлся единственным представителем
– Это ошибка!
– проревел Кхан, тряся тело Мисаки, очевидно, пытаясь тем самым оживить её.
– Я не мог убить её. Это ты! Ты убил её!!!
– Я не владею никаким оружием в этой игре, - развёл руками, стоявший рядом Артур, - и ты об этом прекрасно знаешь. А Снольд, владеет топором, которым просто невозможно нанести подобную рану. Похоже на то, что кто-то насадил её на свой меч, а потом отбросил в сторону.
– Ложь!!
– Ты наступил на те же грабли, что и пять лет назад, Крейг, - холодно ответил на обвинения во лжи Артур.- Ты вновь, в порыве ревности, убил любимого человека и случайных прохожих. И вновь пытаешься переложить вину за это на кого угодно, но только не на себя. Хватит трясти её!! Она скоро возродится на кладбище.
Аккуратно положив тело Мисаки на уличную брусчатку, мужчина механическим движением стряхнул со своего меча Роберта и, сделав резкий выпад, рубанул им по тому месту, где только что стоял Артур.
– Убийцы!!!
– прорычал латник, скрестив свой меч с топором Снольда, который успел таки в самый последний момент оттолкнуть парня.
– Это всё вы! Вы подставили меня!!!
– Довольно!
– властно крикнул на Крейга, поднявшийся на ноги Артур.
– Вчера твоя беременная жена, которую ты заподозрил в измене. Сегодня Мисаки, которая вообще никогда не клялась тебе в любви и верности. А кого ты убьёшь завтра, когда вновь окажешься в реальности?
– Это ложь!!! Я никого не убивал!! Я ничего не помню!
– Так не убивал, или не помнишь, что убивал?
– поставил финальную точку в этих безумных препирательствах Артур.
Взревев, Крейг, который в этом игровом мире являлся полуорком по имени Кхан, выставил впереди себя меч и бросился на парня. Но, сделав пару шагов, он неожиданно превратился в туман, который и окутал даже не сдвинувшегося с места Артура.
– Подберите его доспехи и оружие, и передайте их казначею нашего альянса, - гоблину Герметику, - отдал распоряжение парень, застывшему в недоумении, Снольду - Он как раз сейчас проводит ревизию найденных нами сокровищ. А затем найдите меня в этом городе, и мы с вами обсудим произошедшее.
– Что с Кханом?
– сиплым голосом спросил ворген.
– Без понятия, - пожал плечами Артур.
– Но в этой игре мы его больше не увидим. Я не хочу, чтобы из-за моей доброты вновь страдали десятки людей. И я не допущу, чтобы мои ошибки, вновь пришлось исправлять стороннему человеку.
Повернувшись спиной к настороженно зарычавшему Снольду, парень направился навстречу городской страже, высыпавшей из губернаторского дворца.
***
– Это не слыханно!!!
– ударил кулаком по подлокотнику импровизированного трона местный губернатор.
– Странники из вашего альянса со вчерашнего дня терроризируют мой город. Драки, пожары, разбои, убийства, изнасилования…
–
– Да мне начхать на то, чего они там не могут!!!
– рыкнул орк, увешанный золотыми цацками, словно новогодняя ёлка.
– Если я сказал изнасилование, значит изнасилование. Они и сегодня будут насиловать. Вот, скажем, её!
– с этими словами губернатор, коим и являлся этот орк, тыкнул пальцем на одну из полуголых девушек в золотом ошейнике.
«Мда уж!
– только и смог мысленно воскликнуть Артур.
– Не так я представлял себе «вождя орков».
Собственно, а как можно было представить себя хозяина южного города-государства, в котором торчащие из рояля чьи-то ноги, считаются новым веянием в современном искусстве? По мнению Артура, им должен быть брутальный качёк, который никогда не расстаётся со своим оружием. Этот «качёк» должен восседать на каменном троне во дворце. А сам дворец должен поражать всякий сброд, своей монументальностью. Внутреннее же убранство дворца должно напоминать некую пещеру, со шкурами, костями и различными трофеями, которые бы прославляли «великие деяния» хозяина этого государства. А что было на самом деле?
Монументальное здание в городе присутствовало, но его фасад был выкрашен в цвет «детской неожиданности». Видимо, губернатор хотел, чтобы здание блестело, словно золотой слиток, но сэкономил либо на краске, либо на малярах, либо на том и на другом. И теперь здание «блестит» кое-чем другим (благо, что не воняет).
Ожидаемые мрачные коридоры, были просто увешаны всевозможными хрустальными люстрами, и застелены «красными дорожками». Ну а сам губернатор восседал в мягком кресле, с золотыми завитками на подлокотниках. Впрочем, золото было буквально повсюду. Золотые статуи, позолоченный пол, золотые оконные рамы, двери, потолок. Сам же губернатор сверкал золотыми клыками и был увешан золотыми цепями, на которых стоило бы сажать собак. А так же, на нём имелись: браслеты, серьги, перстни, печатки, кольца и т.д, и т.п. В общем, у Артура уже кружилась голова от этого золотого блеска.
Единственное, что хоть как-то соответствовало первоначальному представлению парня о «местной власти», - это впечатляющих размеров топор рядом с губернаторским креслом, который, в отличие от прочих вещей в тронном зале, был сделан исключительно из стали и выглядел весьма потёртым, да девушки-рабыни в золотых ошейниках, которые стояли вдоль стен.
А ещё внимания парня привлёк хмурый орчара в шипастых доспехах. Было в этом орке нечто неправильное. Что-то, что выделяло его среди прочих «военачальников», столпившихся за троном.
– А может её?
– тем временем подобострастно улыбнувшись губернатору, предложил Артур и указал на одну из тролльчих в ошейнике. - В моём альянсе есть тролльчиха. Страстная женщина…
– Нет, - отмахнулся от предложения Артура губернатор.
– Я уже устал от южанок. Пусть, сегодня будет эльфийка.
– Дело ваше, - пожал плечами парень, внимательно наблюдая за реакцией «неправильного» орка в шипастых доспехах.
– Так как я могу загладить свою вину, если вас не устраивают мои извинения?