Между игрой и жизнью
Шрифт:
– Больше не смей оскорблять меня, мразь!
– в гневе проскрежетала девушка - Ты всерьёз считаешь, что моя жизнь может напрямую зависеть от такого отброса как ты? Да я нашла уже сотню добровольцев, подобных тебе.
– Также как и свои «сотни» нашли правительства тех стран, которые принимали участия в создании этой «новой игры», - дополнил девушку Артур, приложив руку к щеке.
– Однако, кто даст гарантию того, что люди, которых ты «нашла», не разделяют твои взгляды по поводу будущего мироустройства? Среди твоих новых «благодетелей» есть хоть одна страна, которая, по твоему мнению, должна унаследовать будущий мир?
– Есть пара, - уклончиво ответила Мойра.
– Но я уже стала в них
– Великолепно, - хмыкнул парень.
– Ты словно как какой-то шаблонный злодей. Так и хочется повесить тебе на шею табличку с надписью: «Всех убью, одна останусь!». И не скрежещи зубами, тебе это не идёт.
Сделав паузу, для того, чтобы перевести дух, Артур вновь покосился на возобновивших свою работу «землекопов».
– Твоих людей отбракуют Мойра. Ты и сама это понимаешь. Единственный твой шанс выжить, это заключить сделку с кем-то «исключительным». Вот только я никак не могу понять, в чём же именно моя исключительность. Как меня угораздило привлечь твоё внимание?
– Я уже ответила на твой вопрос, - раздражённо промолвила Мойра.
– Человечностью.
– Угу, - припомнил Артур.
– Что-то такое было между лекциями про свиней и геев. А теперь постарайся объяснить «тупому варвару», что ты подразумеваешь под «человечностью».
Глубоко вздохнув, Мойра растерянно посмотрела на кладбищенские ворота, которые со страшным скрипом начали закрываться сами собой.
– Корпорация возвращает контроль на «потерянной» локацией, - пояснила девушка, удивлённо хмыкнувшему Артуру.
– А я уж думал, что сейчас появятся страшные зомби и мне придётся прятаться за твою спину, - устало отшутился парень.
– Я жду ответа на свой вопрос.
Оглядевшись по сторонам, Мойра присела на одну из могильных плит.
***
– Людей способных не раствориться в водовороте этой игры, безвылазно живя в ней годами, не так уж и много, - начала свой очередной монолог Мойра.
– При этом я говорю о людях, которые абсолютно не сопереживают своему компьютерному аватару. Им безразлична красота окружающих локаций, и им чужд азарт происходящих вокруг них виртуальных интриг и сражений. Для таких людей компьютерная игра, - это самый наискучнейший способ убить своё свободное время. Поэтому, когда такие люди неожиданно оказываются запертыми в «Песочнице», для них она превращается сначала в тюрьму, а потом и в самый настоящий ад. Учитывая всё это, вполне ожидаемо, что, попав в подобный виртуальный мир, эти люди первым же делом пытаются забиться в какой-нибудь самый дальний угол, где до них не дотянется царящее вокруг безумие. Удаётся им это сделать или нет, на самом деле для моей истории не так уж и важно. Тебе не удалось.
Моя история о «человечности» начинается задолго до твоего появления в этой игре. Дело в том, что по неизвестной причине, большинство игроков из твоей страны просто не приживаются в «Песочнице». Никто не знает в чём тут дело. Просто вам постоянно нужна какая-то идея, вы постоянно пытаетесь найти в происходящем какой-то смысл. Но какой смысл может быть в царящем тут безумии? Ты просто берёшь меч и сражаешься. Сегодня тебе приказали взять тот город, завтра изничтожить под корень население вон той деревеньки, а после завтра нужно будет перебить всех своих соклановцев. Такова психология этой игры. Тут всем плевать на всех. Взять хотя бы те немногие гильдии, что перешли в твой альянс вместе с воргеном-уголовником по имени Снольд. Вчера они штурмовали стены города, за которыми они сегодня прячутся. Сегодня они азартно убивают тех, с кем недавно сражались плечом к плечу. В этом нет никакого смысла. Просто такова суть этого игрового мира. Ты всегда должен быть готов к тому, что спасённый тобой «лучший друг» в благодарность хладнокровно перережет тебе глотку.
В масштабах игры, в которую играют семьсот миллионов человек, проблема с твоим народом, - ничтожна. В масштабах человечества, - это означает, что в будущее общество не впишется целое государство, с которым придётся что-то делать. Поэтому-то в эту игру с завидной периодичностью и стали подселять твоих соотечественников, в надежде найти ответ на ваш излюбленный вопрос: «Что делать»?
Эксперимент длиться где-то около трёх лет. Кто-то из русских легко вписался в это безумное общество, кто-то окончательно сошёл с ума. Но большинстве случаев твои соотечественники просто ведут тихий образ жизни, стараясь ни во что не ввязываться. Иными словами, - попрятались по тёмным углам.
И вот, в один прекрасный момент, в игру подселяется человек, на которого изначально возлагаются большие надежды. В отличие от остальных своих предшественников, ты оказался не психом, не уголовником и даже не калекой. При этом в тебе выявлены лидерские задатки, да ещё и оказалось, что ты не подвержен влиянию игр. Вероятность того, что такой необычный человек забьётся куда-то в угол, крайне мала. А потому для всех было очевидно, что твои приключения в этой игре начнутся в первый же день. Так оно и получилось.
В первую же ночь ты зачем-то начал извиняться перед обезумевшим бесхвостым воргеном-нпс, разговаривая с ним как с простым человеком. А параллельно ещё и умудрился завести знакомство с местной психопаткой, которая пыталась тебя пристрелить. Уверяю тебя, для большинства людей, такое поведение просто немыслимо.
Дальше - больше. Зачем-то, вдобавок к этой чокнутой, тебе понадобился гном, которого мечтает убить весь город, и огр-олигофрен. Тебе захотелось обзавестись стаей послушных «собачек»? Ты хоть осознаёшь, что все твои, так называемые «друзья», живут по закону этой игры? Им плевать на тебя. Для них самое главное слово в этой жизни, - «Я». И в любой момент они готовы перерезать тебе глотку. Кстати, именно это тебе и сказала сегодня утром та престарелая тауренша, которая нянчиться с тобой как с ребёнком. И эти её слова также вписываются в логику этой игры. Все таурены кому-то предано служат до тех пор, пока эта служба не потребует от них какой-то личностной жертвы. Никогда не задумывался, почему такой миролюбивый и благодушный народ вдруг живёт на юге этого континента?
– Вообще-то, я считал, что это просто дань традиции, - решил ответить на этот риторический вопрос Артур, одновременно «переваривая» в голове слова Мойры.
– В одной старой и весьма популярной игре таурены были союзниками орков.
– Но мы в другой игре, - усмехнулась девушка.
– И здесь эти родственники минотавров не такие уж и благодушные добрячки. Попробуй их чего-то лишить ради «общего блага» или очередной «справедливости» и они тебя растопчут как вошь.
Помолчав немного, Мойра неожиданно решила закончить свой монолог.
– В общем, в ходе наблюдений за тобой, была выявлена одна очень странная закономерность. Почти у всех людей, которые, так или иначе, но вынуждены общаться с тобой, почему-то стал меняться характер. Не берусь сказать, в худшую или в лучшую сторону, но люди определённо начали меняться. И самое необычное во всей этой ситуации, - меняться начали и нпс, которые окружают тебя. Губернаторы, драконница, простые горожане, - их поведение стало весьма нетипичным для этой игры. И опять же, по меркам целого обезумевшего мира, количество «изменённых» ничтожно и не стоит внимания. Но само «изменение» порождает закономерный вопрос: «Если игра обезумела, то получается что «изменившиеся» нпс - выздоровели? И если это так, то получается и этот же принцип работает и в отношении игроков?»