Между мирами
Шрифт:
Уснуть удается только ближе к часу ночи, когда эта «сирена» все же угомонилась.
Моя малая родина встречает нас настоящим снегопадом. Вот это я понимаю — Новый год! Утоптали и раскатали ногами снег так, что и без коньков можно кататься! Чуть не сверзился со ступенек! Но Алиса все же умница — собрала всего одну сумку, причем не баул «челноков».
Такси — и девятиэтажка, где живут мои родители.
— Любимый, а как зовут твоих родителей?
— Олег Семенович и Анастасия Петровна;
— Надеюсь… Мр-р-р, называй меня так почаще, мне нравится.
Обнимаю ее и нежно целую в губки. Вот почему я раньше не додумался до такого уменьшительно-ласкательного сокращения ее имени?
Домофон; отвечает отец — значит, мама уже начала подготовку к встрече Нового года. Сколько себя помню, она всегда тридцать первого вскакивает ни свет ни заря. А сейчас только полшестого утра!
— Па, привет! Я не один, — решаю с порога ошарашить отца, — позволь представить тебе мою девушку — Алиса. Алиса, это Олег Семенович.
— Эмк… приятно познакомиться; можно просто дядя Олег, или называй меня тоже папой. — Вот же ехидна, смутил девушку!
— Дядя Олег, успокойтесь, — сурово говорю ему, — и не надо тут свое остроумие тренировать!
— Артемка, ты чего на пороге с невестой стоишь, прям как неродные! Заходите, холодно же!
Аргх! Началось… Видно, скучно ему, мама на его шуточки никогда не реагирует иначе как укоризненным взглядом.
— Так, гражданин отец: не загораживайте проход!
Папа отходит в сторону, пропускаю вперед Алису и захожу сам с сумками наперевес.
— Олежка, Артемка приехал?!
— Ага, — довольно улыбаясь, кричит он в ответ, — да не один — невесту на смотрины привез!
— Кого? — Из кухни появляется мама, вытирая руки полотенцем. — Ой, здравствуйте…
— Доброе утро, Анастасия Петровна, я Алиса.
— Неужели мой оболтус наконец-то нашел себе девушку?! Раздевайтесь, я чайник поставлю.
Ну конечно, я что, должен был с каждой пассией знакомить родителей?! Размечтались! Да и не стоили прежние девушки этого, если честно говорить.
Помогаю девушке снять куртку, скидываю свою, ботинки с ее сапожками — в угол. Сумки оставляю в прихожей и веду Алису на кухню. У, все булькает, шкварчит, исходит паром, распространяя ароматные запахи… Вот такое чувство, что гостей будет человек тридцать!
— Алисонька, присаживайтесь. — Мама крутится вокруг нас. — Чай или кофе будете?
— Если можно, то кофе. — Девушка несколько стесняется, забралась в самый угол и смотрит в стол.
Присаживаюсь рядом, приобнимаю за плечи и поглаживаю ее по руке.
Да, моим родителям стоило идти работать в госбезопасность — насели на девчонку с расспросами, как на врага народа. Но все же должен
— Как спать будем? — шепчу и легонько прикусываю мочку ушка.
— С тобой. — Алиса мило краснеет.
— Родители, а спальные места выделите?
— Да, Настюша, покажи Алисе душ и комнату, — кивает папа. — А я, сынку, пока с тобой на перекур схожу.
О, если он начинает использовать украинский язык, значит, волнуется!
Мама с девушкой покидают кухню, мы же выходим на балкон.
— Ну, сынок, что скажешь в свое оправдание?
— Вот это заявление! — Я чуть не подавился сигаретным дымом. — Тебе Алиса уже не нравится?
— Честно? Скорей, наоборот, не какую-то… кхм, ну ты понял, нашел. Не то что твои прошлые…
— Не понял… — ошалело смотрю на отца.
— У нас есть знакомые и в твоем городе, а он все же — не Московия, так что…
— М-да, я так и думал, что надо было за Урал ехать, там бы вы про меня ничего и не знали!
— Наивный, — папа ерошит мои волосы, — мы ж родители, а ты для нас всегда останешься ребенком.
— «„Артемка, иди кушать!“ — позвала мама семидесятилетнего сыночка».
— Типа того, вот будут свои дети — тогда и поймешь!
— Наверное, — киваю и делаю еще одну затяжку, — но это не скоро будет.
— Тебе ж уже четверть века стукнуло!
— Угу, вот только ни квартиры, ни высокой должности нет и не предвидится. Сейчас не Советы, а общество свободы и демократии, ура!
— Не начинай, а? Мы с твоей мамой и в общаге жили; это когда Верка родилась и меня повысили — нам квартиру дали.
— Вот именно, что «дали», а мне это не светит. А брать ипотеку и чувствовать себя девушкой из-за ежемесячных платежей я не хочу!
— Ну…
— В общем, закрыли разговор, — тушу окурок в пепельнице. — Помогать мне не нужно, как-нибудь сам разберусь!
— Ладно-ладно, передам маме, что наш оболтус повзрослел!
Усмехнувшись, неверяще качаю головой. Не прошло и двадцати лет!
— Если Алиса вышла из душа, то я туда — и спать. В поезде этого не удалось.
Папа понимающе улыбается и подмигивает. Ну да, каждый думает в меру своей испорченности!
Принял душ и пополз в свою бывшую комнату. Эх, последние плакаты поснимали, а ведь парочка были даже с автографами! Хорошо, что, когда переезжал отсюда, забрал их с собой. Только никак не повешу — хозяйка квартиры такой хай поднимет: «Это что?! Ты зачем стены портишь?!» Алиса уже устроилась под одеялом и вопросительно смотрит на меня.