Между молотом и наковальней. Дилогия
Шрифт:
— Костя, Новый год, а ты так грустно. Всё будет так, как мы захотим. И постараемся дать возможность всем, кому это надо. За остальных переживать не стоит. Пусть живут, как знают. — это тесть мой меня так поддержал.
— Ну сынок, несмотря ни на что, выпьем за нас, за наши успехи и за то, чтобы в ненастье были друзья. — отец встал вторым тостом.
И в таком духе проходило наше застолье в последнем году существования СССР. То, что в следующем году страна уменьшится до РФ, знали очень ограниченный круг людей. Даже американцы до самого последнего момента не будут уверены в том, что победили в холодной
Настроение было немного не много грустное, но в целом встретили 1991 год хорошо.
В первых числах января у меня родились девочки-близняшки. Назвали их — Валя и Лика. Кто про что подумал я не задумывался, потому что клубок событий начал раскручиваться с головокружительной скоростью. И мне пришлось много сил потратить, чтобы распределить нагрузку равномерно между всеми членами команды.
Соня была самым главным участником всех событий, потому что молодая мама — это королева. Мне пришлось найти несколько помощниц, которые попеременно были рядом с Соней. Но все равно Сонечка ходила, как сомнамбула. Весь этот мрак длился целых три месяца. В конце концов молодая мама освоилась, распределила свои силы на весь день так, что к вечеру перестала выглядеть, как зомби апокалипсиса.
Пока Соня входила в состояние — опытная мама двойни, мир не остановился, он двигался с бешенной скоростью к развязке ситуации, которую запустили на 20-м съезде КПСС. И ничего с этим поделать было нельзя. Ну невозможно объяснить человеку, который хочет повесится, что это вредно для его здоровья, что это неприятно — шею веревка натирает. Если ему захотелось покончить жизнь самоубийством, рано или поздно это случится. В нашем случае я решил с этого поиметь свою выгоду.
Какой бардак был в соседних областях. Приближенные к заду императора местного значения, конечно же, не потеряли ничего, но простые граждане пока еще союза, попали на огромные деньги в рамках страны.
Но я подготовился к этой ситуации, помог всей области минимизировать потери. Попутно подмял под себя дорожное управление области. Просто пришел в ДУ?1 и попросил назначить заместителем директора одну девушку, которая работала в моей аудиторской структуре. Лена была из тех первых девичьего десанта в ВУЗы Москвы из нашего детского дома. Она после окончания Московского госуниверситета, получила диплом экономиста, и уже пять лет работала аудитором в городском исполкоме.
Лене было дано задание провести ревизию всех средств управления, рассчитать примерный объем капиталовложений для модернизации технологических линий по строительству дорог, а потом жестко контролировать все денежные потоки. После развала СССР я планировал приватизировать Дорожное управление?1 и?2, за всеми перипетиями я совсем упустил дорожников. А это хорошие деньги. Да что там, очень хорошие деньги. Особенно если имеешь новые технологии, а деньги платят за старые асфальт и бетон.
Таких замов имели все предприятия, которые не были акционированы и должны были приватизированы после развала СССР.
Я решил не прибирать все предприятия себе, достаточно контролировать опосредованно.
Иосиф Кац, наконец-то, начал организовывать банк, пока небольшой.
Каца я обложил по полной программе, а то помню из прошлой истории, как быстро лопались банки, и деньги исчезали с управляющими или владельцами в сторону городу Лондону. А из Лондона, как с Дона выдачи нет. Поэтому не буду хорошего человека искушать. Пусть чует дыхание в затылок и глаза за каждым углом. Да и в уставе надо прописать коллегиальность в подписи документов на операции более миллиона. А чего, рублей, долларов, фунтов или тугриков, решим по ходу.
Группы по типу «Ласкового мая», «Миража» из моего прошлого окучивают города под новыми названиями: первая мальчиковая «Корни», вторая девочковая «Фабрика», а нефиг будут мои названия. И песни их же, что вспомнил, что до придумывал, собрал несколько составов, но в каждую включил одного поющего, остальные так рот открывают.
Денег подняли достаточно, но почти все они ушли на поддержку наших предприятий, предпродажная подготовка американцам уже сказывается. Наши уроды валят промышленность, чтобы на волне спада эти утырки взяли отрасли по цене металлолома. Всех не спасу, но область хрен Вам дам.
— Константин Валентинович, — Иванов Алексей Петрович был взволнован, но паники нет, значит проблема в процессе её разрешения, — тут такое дело, Вас готовятся ликвидировать.
— И кто? Не тяните Алексей Петрович.
— Наши областные комсомольцы. Они решили, что в мутной воде половить рыбку. И вот ведь стервецы не хотят брать под себя жилконторы или убыточные кирпичный завод или керамзитный цех, нацелилось племя молодое незнакомое на наших жирных карасей. А так как им уже пояснили, что это наша корова и мы будем её доить, по своей нетерпимости комсомольской решили нас руками бакланов и новопринятых комсомольцев убрать преграду, которая мешает им обеспечить их будущее на ближайшие пять-десять лет.
— Звоните Вите Белозерову, пусть выяснит по персоналиям кто такие, кто за ними стоит и что нам будет разрешено сделать?
— Хорошо, Константин Валентинович.
— И еще, готовьте группы зачистки. В любом случае некоторых того, кто отдал команду и того, кто передал исполнителю, будем работать.
— Даже если……?
— Если мы этого не сделаем, то все будет повторяться через некоторое время. Не будем повторять ошибки царских сатрапов, мы помним, чем они закончили.
— Всё понял. Будет исполнено.
И эти активно тупые и жадные бездельники и горлопаны не хотят оставаться ни с чем. Им хочется продолжать свою легкую жизнь, когда можно ничего не делать, а пить, есть и спать сладко, иметь власть и деньги.
И вот тогда, когда партия, правительство и весь народ сплотились в борьбе за повышение и улучшение всего и навсегда, вот в этот момент звонит мне Полевой Антон Ильич и требует денег. Вот так и говорит:
— Константин Валентинович, Вы должны дать мне денег.