Между молотом и наковальней. Дилогия
Шрифт:
— Да не знаю, ты же просто приносил и всё.
— По советским деньгам пяти тысяч не вышло. Так что, выходит он народу оружие просто так выдал, а чтобы не было шума, цену назначил.
— И что же теперь будет? Война? Гражданская? — на Людиных глазах заблестела слеза.
— Ну-ну, милая, не плач раньше времени. Я думаю, ничего не будет, ведь за нас милиция и армия встанет. Те же ЧВК «Восток».
— А что за ЧВК такое?
— Это значит: частная военная компания. В неё принимают мужчин, для которых воевать призвание. После Афгана
— Раньше в «Крокодиле» были шаржи про «диких уток», а теперь мы своих создаём.
— А ты хочешь, чтобы нашего сына посылали, да вот хотя бы в Чечню? Пусть едут воевать без войны те, кто готов и может. Но если за Родину встать, тогда и я и сын пойдём защищать, благо и НВП в школах проводят, и сборы недавно прошли. Ты думала «Калаш» мне просто так разрешили купить? Конечно пришлось пройти сборы. Там нас учили как воевать в городе и в близи населённых пунктов. И теперь никто не сможет безнаказанно решать за нас, как нам жить и кому у нас быть главой области.
— Но сыну в армию придётся идти? По телеку показывали, как там служат мальчики. Парней бьют, а как и чем кормят? Страхи божие.
— Цыц, мужчина должен в армию идти. Пусть поймёт, что такое трудности и боевая дружба. Тем более Костя обещает, что наши пацаны будут служить в частях нашего округа.
— Ну тогда, нормально. Видела я полк наш. Недавно на экскурсию возили нас. Но совет солдатских матерей Командир не разрешил.
— Вот и правильно, нечего бабам в мужские дела свои носы совать.
— Как так, разве мама не должна заботиться и защищать своих детей?
— Матери могут защищать своего кровиночку до того момента, пока ребёнок помещается на её коленях. Потом мужчина должен сам решать свои проблемы и защищать не только себя, но и страну, свою Родину.
— Так, дорогой, я хочу сказать….
Но крепкие объятия любимого мужчины сбили дыхание, а его сухие, шероховатые губы встретились с её мягкими, сладкими и…. А всё, кина не будет. Пусть супруги останутся наедине, в наше время это важно.
Середина осени 1998 года в Херсоне выдалась облачная, но тепло не уходило. Самая комфортная температура. Все перипетии политической жизни обходили этот город-областной центр. Не смотря на то, что тут находился крупный судостроительный завод, машиностроительный завод выпускающий сельхозтехнику, и много других предприятий казалось, что жизнь в Херсоне замерла.
На рынках и на тротуарах вдоль центральных улиц продавали не только плоды полей щедрой украинской земли, но и выданная в счёт зарплаты продукция предприятий на которых работало большинство жителей этого южного города.
В одном из домов на улице Терешковой за богато накрытым столом сидели три друга-полчка. Служили в Афганистане три товарища. Ходили в рейды, зачищали кишлаки, отбивались от моджахедов. Всё было, и сегодня был тот день, когда мужчины могли вспомнить когда-то прожитые моменты. Они понимали
Уже и солнце зашло за горизонт и песни все перепели, благо хозяин попросил гитару у соседей. О чём эти милые люди жалели, а может и не жалели. Такие гулянки у Коли — соседа очень редки, но когда в первые годы после развала союза к ним в дом приехали братки, только Николай вышел и разобрался. До сих пор во дворе дети не боялись ничего.
Как не странно, но мужчины не были пьяны, так расслабились. И когда вторая бутылка обнажила дно, крымчанин Толя начал разговор, ради которого все и собрались.
— Так, браты, приехал я предложить Вам одно дело. Но это секрет, который не мой. Поэтому прошу, в случае отказа никому.
— Толян, ты не темни, мы друг друга не первый год знаем и делили не только пироженки и тортики. — хозяин решил ответить за двоих, третий их товарищ не был многословен, Дмитрий был самым большим за столом и слыл тихим и спокойным. Но за внешней безобидностью скрывался очень опасный боец.
— Коля, Дим за Вас я не беспокоюсь, но два наших земляка с Полтавщины знаться со мной не хотят, стали «щирыми украиньцями». А тут дело такое, ежели что пятнадцатью сутками не обойдёмся.
— Толь, да ты не тяни Машку за ляжку, говори, как есть.
— Короче перед самим развалом союза на меня вышли парни из России. Предложили с ними сотрудничать. Вот я например с их помощью открыл сеть минимаркетов и стрелковый клуб, построил недавно отель на второй линии в Алуште. Поднакопил денежек и вот недавно подъехали мои спонсоры с предложением.
— И что же они хотят? И чего это нам будет стоить?
— Вам будет стоить времени и сил. Поволжские дают бабки на раскрутку, а с нас создание бизнеса, который будет финансировать прорусские движения и организации. А в нужный момент поддержит людей в движении вхождения Новороссии в состав Российской Федерации.
— И с чего ты решил, что мы хотим в Россию? Может нам ненька ближе?
— Ну это решать всему юго-востоку Украины. И если Вы против, то просто отдохнём и я поеду домой. Отдохнём, оттянемся и по домам. А разговора не было.
— Толя не кипишуй, не спеши, говори по делу. — Колян примирительно разлил по стаканам сока, запей и продолжай.
— Через меня пройдут деньги, на которые Вы откроете сеть кафешек и продовольственным магазинов. И есть предложение открыть книжные магазины, но это так в будущем.
— А как и чем мы будет отчитываться за деньги?
— Начальный капитал Вы отдадите полностью, эти деньги нужны будут для вложения в других областях, а свои деньги в пропорциях 60Х40 процентов вкладываем в бизнес и в прорусские организации. Каждые полгода выбранные Вами люди будут выезжать в Поволжск, где их будут готовить и теоретически, и практически. За свои бабки отчитываться будем проведёнными акциями, мероприятиями и накопленным оружием.