Между нами горы
Шрифт:
– Бен!
– Что?
– Ты давно женат?
– На этой неделе исполняется пятнадцать лет.
– Скажите правду, вы все еще на седьмом небе или так, ни шатко ни валко? – пискнула Эшли.
Я почувствовал, что вопрос задан не просто так. Гровер хохотнул.
– Вот я уже полвека женат, и, поверьте, становится только лучше. Уж точно не хуже. Не скучно. Я люблю ее сильнее, чем в день свадьбы, а ведь тогда, в июльский день, когда по моей спине лился пот, я
Эшли посмотрела на меня.
– Как собираетесь праздновать?
– Хотел подарить цветы, откупорить шампанское, полюбоваться волнами, накатывающимися на песок.
– Вы все еще дарите ей цветы?
– Каждую неделю.
Она отвернулась, опустила голову, приподняла одну бровь, скривила губы – все это делают женщины, когда не верят ни единому вашему слову.
– Вы каждую неделю преподносите жене цветы?
– Ага.
– Молодец! – вмешался Гровер.
В ней проснулся журналист.
– А какие цветы любит ваша жена?
– Орхидеи в горшочках. Только они не всегда цветут, поэтому если я не могу найти орхидею, то иду в лавку недалеко от больницы и выбираю то, что цветет.
– Серьезно?
– Вполне.
– Что она делает со всеми этими орхидеями? – Она покачала головой. – Только не говорите, что вы их потом выбрасываете.
– Я построил ей теплицу.
Ее бровь снова поползла на лоб.
– Теплицу?
– Ага.
– Сколько же у вас набралось орхидей?
Я пожал плечами.
– В последний раз я насчитал 257.
– Настоящий романтик! – засмеялся Гровер. – А как вы познакомились со своим женихом, Эшли?
– В зале суда. Я писала статью о бракоразводном процессе одной знаменитой пары. Он был адвокатом одной из сторон. Я взяла у него интервью, и он пригласил меня поужинать.
– Отлично! Что вы планируете на медовый месяц?
– Две недели в Италии. Начнем в Венеции и закончим во Флоренции.
Самолет провалился в воздушную яму.
Настала ее очередь расспросить Гровера.
– Простите за любопытство, мистер… – Она щелкнула пальцами, он махнул рукой.
– Зовите меня просто Гровер.
– Сколько часов вы провели в воздухе за свою жизнь?
Он завалил самолет на правое крыло, потом принял рычаг на себя, взмыв вверх. Меня чуть не стошнило.
– Вы хотите знать, смогу ли я доставить вас в Денвер, чтобы вы не опоздали на свою свадьбу, и притом не врезаться в гору?
– Что-то в этом роде.
Он повращал штурвалом, и самолет покачал крыльями.
– Военную службу учитывать?
Я от страха вцепился в перекладину у себя над головой. Эшли сделала то же самое.
– Не
Он выправил самолет и ответил:
– Примерно пятнадцать тысяч.
Она перевела дух.
– А вместе со службой?
– Тогда больше двадцати тысяч.
Я тоже выдохнул и опустил руку. Костяшки пальцев побелели, ладонь горела огнем. Он обратился к нам обоим, и я почувствовал в его голосе ухмылку:
– Ну как, полегчало?
Песик Гровера выбрался из-под сиденья, залез к нему на колени, привстал и уставился через его плечо на нас, шумно сопя и подергиваясь, совсем как белка на стероидах. Туловище у него было, как одна толстая рифленая мышца, лапки коротенькие, дюйма три-четыре – можно было подумать, что их обрубили в коленях. Он явно чувствовал себя здесь хозяином, все его поведение говорило о том, что он считает кабину своей конурой.
– Познакомьтесь, это Тэнк, – обратился к нам Гровер. – Мой второй пилот.
– А у него какой налет часов? – поинтересовался я.
Гровер немного помолчал и ответил:
– Где-то между тремя и четырьмя тысячами.
Второй пилот, утратив к нам интерес, некоторое время смотрел в лобовое стекло, потом спрыгнул с колен своего хозяина и вернулся на свое место под сиденьем.
Я подался вперед и стал рассматривать руки Гровера. Они были грубые, мясистые, с сухой кожей и раздутыми суставами. Тонкое обручальное кольцо сползло к основанию пальца, но преодолеть сустав оно без помощи мыла вряд ли смогло бы.
– Долго нам еще лететь?
Он достал из нагрудного кармана часы и щелчком откинул крышку. Под ней оказалась фотография женщины. Потом он глянул на свои приборы. Датчик GPS показывал примерное время прибытия, но он, кажется, не очень ему доверял. Захлопнув часы, он ответил:
– Учитывая встречный ветер, часа два.
Фотография под крышкой часов была покореженная, но я успел оценить красоту женщины.
– У вас есть дети?
– Пятеро. И тринадцать внуков.
– Вы не теряли времени зря! – со смехом заметила Эшли.
– Было дело… – Он улыбнулся. – Трое мальчишек, две девчонки. Младший, наверное, постарше вас. – Он глянул через плечо. – Сколько вам лет, Бен?
– Тридцать девять.
– А вам, Эшли?
– Разве вы не знаете, что женщину нельзя спрашивать про возраст?
– Технически мне нельзя было сажать на заднее сиденье двоих, но я человек старых правил, условности никогда меня не останавливали, а вам там, как я погляжу, хорошо.
Я похлопал его по плечу.
– Какая разница – один или двое?