Между небом и землей (сборник)
Шрифт:
Федя нагнулся, стал искать деньги.
– Подними ногу! – велел он Гусакову.
– Зачем?
– Жень! Скажи ему, чтоб поднял! Он на деньги наступил.
– Вот ваши деньги! – Изабелла подобрала с пола монету и брезгливо швырнула Феде.
– Тоже зажать хотели, – заподозрил Федя, пряча полтинник обратно в карман.
– А ну-ка давай убирайся отсюда! – велел Гусаков Феде. – Не то я сейчас милицию вызову!
– Вызывай! Давай разберемся! – самолюбиво согласился Федя. Обернулся к Никитину. –
– Валерий Феликсович! Изабелла Петровна! – строго сказал Никитин. – Вы меня извините, конечно, но вы оскорбляете достоинство человека. Достоинство моего друга. И я протестую!
– Женя! Иди домой и проспись! А завтра поговорим, – посоветовал Гусаков.
– Валерий Феликсович! Когда мне спать и где мне спать – это мое личное дело. И если ты мой начальник, то это не дает тебе право вмешиваться в мою личную жизнь. Понятно, Валя?
– Так я сейчас вышвырну вас обоих! – Гусаков встал.
– А вот они! – беспечно заметил Федя и ткнул пальцем в раскрытую дверь. – Ну-ка иди сюда. – Он поманил Изабеллу.
Изабелла, растерявшись, пошла за Федей, Гусаков за женой, Никитин за Гусаковым. Все вошли в спальню.
На трюмо среди косметики стояла изумрудная коробочка «Клема».
– Наша? – спросил Федя.
– Наша, – опознал Никитин.
– А говорила «не брала», бесстыжие твои глаза! – упрекнул Федя, открывая коробочку. Флакон был начат. – О! Отпила уже. Ну ничего. Водой дольем. Пошли!
Федя конфисковал духи и пошел из дома Гусаковых. В дверях он обернулся и сказал Изабелле с беззлобной укоризной:
– Старуха уже, а врешь как сивый мерин.
– До свидания, – великодушно попрощался Никитин.
Они вышли и закрыли за собой дверь.
Гусаковы стояли некоторое время в растерянности и просто не знали, как себя вести.
– Так... – проговорил Гусаков. – Что ты на это скажешь?
– Все нормально, – спокойно проговорила Изабелла.
– Что именно ты считаешь нормальным? – не понял Гусаков.
– Никогда не надо делать добрые дела. Еще ни одно доброе дело не осталось безнаказанным.
Друзья вышли из подъезда и решительно зашагали к дому напротив.
– Жлоб он и есть, – подтвердил Федя свои предположения.
– Ничего, завтра я с ним поговорю, – пообещал Никитин и вдруг на ровном месте всем телом грохнулся в лужу. И в это же самое время испуганно завизжала маленькая косматая собачонка. Дело в том, что Никитин запутался в поводке, невидимом в глубоких сумерках.
– Смотреть надо, – строго сказал хозяин, обидевшись за собаку. – Пойдем, Джек!
Джек затрусил за хозяином, потом оглянулся.
– Мяу, – сказал Никитин Джеку.
Джек ничего не понял и с удивлением посмотрел на своего хозяина.
Хозяин недоуменно пожал плечами.
Никитин
– Упал... – растерянно сказал он. – А как же я теперь пойду?
– Замыть надо, – посоветовал Федя. – Пойдем к Витьку! Он тут рядом в котельной работает.
Наташа стояла и смотрела в окно напротив. Окно было темным. Наташе казалось, будто в ней самой тоже выключили свет.
Сосед напротив не пришел, как она полагала, потому что отвлекся на более высокую идею и забыл про такое незначительное событие, как Наташа.
Сосед напротив, как ей казалось, был молодой Циолковский или молодой Ломоносов, только без парика с косичкой и тощий. Он, наверное, изобрел ракету или готовил открытие, которое со временем должно было перевернуть все человеческие возможности. Но это со временем. А сейчас он был молод, жил в однокомнатной квартире, пил по утрам молоко из пакета, а по вечерам сидел, подпершись, и смотрел на звезды.
Все знакомые молодые люди, которых она встречала, и знакомые ее знакомых были направлены на какие-то разовые радости. Они пили водку, незамысловато веселились и, казалось, не думали о том, что будет завтра и послезавтра. Их жизнь не была освещена перспективой дела, перспективой любви. День прошел – и ладно.
Наташа этого не понимала. Она постоянно к чему-то готовилась: то к вступительным экзаменам, то к выпускным. Сейчас она готовилась к конкурсу, и от этого зависела вся ее будущая жизнь. Во всяком случае, половина ее будущей жизни. А другая половина зависела не от нее, и это было очень тревожно.
Наташа подошла к телефону. Набрала «100». Равнодушный женский голос проговорил: «Двенадцать часов. Ровно». Этот голос был совершенно равнодушен ко второй половине Наташиной жизни.
Она вздохнула, подошла к дивану и сняла с него поролоновые подушки. И в этот момент раздался долгий, торжествующий звонок в дверь.
Наташа вздрогнула. Торопливо поставила подушки на место и побежала в прихожую.
Отворила дверь.
Перед ней стояли трое: Никитин, Федя и Витек, друг Феди из котельной.
– Ребята! А вот это и есть Наташа, – громко представил Никитин.
– Очень приятно. Витек. – Друг Феди степенно протянул руку.
Надо отметить, что Витьку было лет под шесть-десят.
– Федя, – познакомился Федя.
– Пошли, ребята! – пригласил Никитин и первым пошел в квартиру. – Наташа! А где тут у нас кухня?
Наташа стояла в прихожей и с недоумением оглядывала пришельцев.
Никитин сам набрел на кухню, подошел к раковине, открутил кран. Потом подставил под кран «Клема», налил туда воды. Закрыл крышку. Отнес Наташе.