Между небом и землей
Шрифт:
— Да, наверное всё… — Задумчиво произнесла я.
Оставшееся время своего незапланированного дежурства парень провел в тишине, осмысливая то, чего он действительно хотел, но боялся, отталкивал, он принял сторону света, а я наконец позволила себе поспать на неудобных нарах застеленных мягким ковром из травы, сделанным мной…
Глава 37. На твоих руках…
Сон был не спокойным и коротким. Переживание за выполнение плана маленькими молоточками стучало в голове. Теперь вся надежда на Драко, от него зависит всё, и даже больше. Сможет ли этот предатель темной стороны вытащить нас отсюда, когда настанет время, и если оно настанет?…
Мои глаза открылись от тревог и оглядев тускло освещенное помещение, я поняла, что проспала совсем недолго, ведь Малфой всё ещё сидел с книгой в руках, по количеству
— Северус. — Хриплым голосом, ещё не восстановившимся после сна окликнула я.
— Да… — Слабо отозвался он.
Быть может тоже только что проснулся? Или всё еще медленно залечивал раны, ослабляющие силу его голоса?
— Сможешь ли ты участвовать в затеянном, твои раны… Я смогу их залечить, но организм всё равно не восстановится так быстро… — Переживая, спросила я.
— Мисс Рахманинова, неужели вы думаете, что я совсем слабак? — Монотонно, официальным тоном произнес он.
Я вовсе не хотела его чем-то задеть, по сути, просто переживала за здоровье близкого мне человека. Может он подумал, что я беспокоюсь лишь за осуществление плана, возомнив его состояние угрозой срыва?
— Я просто хотела спросить как ты… — Неуверенно произнесла я.
— Всё хорошо… — Снова слабым голосом ответил он.
Душа немного успокоилась, он понял всё правильно, наконец, если бы я могла сейчас оказаться рядом с ним, излечить, прижаться к его холодной измученной груди, согреть… Надежда, что когда мы выберемся отсюда, сможем остаться хотя бы друзьями, не угасала в моем замученном тревогами сердце.
— Ведите себя потише. — Произнес Драко, не отрывая глаз от книжки. — Через несколько минут меня кто-нибудь сменит, не стоит подвергать вашу единственную надежду на спасение опасности.
Малфой снова начал дерзить, но не стоило обращать на это внимание, он был прав, хотя мог сказать это совершенно в ином тоне. Да… Наши жизни были в его руках…
Александр Рахманинов был практически точной копией Люциуса Малфоя, за исключением того, что Люциус все же не смог бы решиться отдать своего единственного сына в лапы смерти, на угоду хозяину. Даже внешние сходства были поразительными, белые длинные волосы, хотя у Малфоев по сравнению они выглядели намного темнее. Александр был немного ниже, но с такой же ровной осанкой и аристократическими чертами лица. Узкий подбородок, острый нос, мимика… Разниц между этими двумя мужчинами конечно можно было найти много, но в целом, они были как братья… Анна была очень похожа на своего отца, зеленые глаза с одинаковым разрезом, кипельно белые волосы, отливающие неестественным серебром, будто шерсть единорога, смуглая кожа. Но отец и дочь разительно отличались внутренним устройством. Александр — черствый бездушный аристократ, на самом деле трясущейся при одном лишь упоминании имени Волан-де-Морта, и Анна, с виду хрупкое нежное создание, с душой чистой и светлой как первый снег, а её сердце всегда было готово на глупую доблесть… Страх, похоже, вообще редко прокрадывался в её сознание, с легкостью морского бриза она могла смотреть в глаза смерти и самому страшному врагу, закрывать собой друзей и вести их к победе. Северус размышлял о тех качествах, что раньше его отталкивали, гриффиндорских отличиях юной девушки, которые несомненно в этот момент не являлись чем-то противным. Когтевранский склад ума, Слизеринская хитрость и простодушие, доброта Пуффендуя сочетались в ней идеально. Она могла принадлежать каждому их этих факультетов, так же, как принадлежала четырем магическим стихиям, уживающимся в ней. Только жесткий контроль мог сдержать эти силы и Северус не понимал, как Анне это удается. Огромная воля, самообладание, это дано не каждому, а может быть даже никому кроме неё… Этот план, составленный девушкой был идеален до следующей фазы, самой опасной и непредсказуемой, до попытки выбраться из этого кишащего пожирателями и темной магией поместья. Да, это был огромный риск, но иной возможности выжить у них не было, выбор отсутствовал — либо эта опасная попытка, либо уже неминуемая гибель. Почему-то Северусу внезапно захотелось выжить, хотелось ощутить дыхание девушки на своём лице, почувствовать её любовь, к которой он всё ещё не был готов, но отпустить её,
Присутствие отца в подземелье угнетало меня, в сердце открывались старые раны и воспоминания прошлого начинали преследовать, душить. Хотелось плакать, но я яростно боролась с этим ненужным желанием. Нельзя показывать слабость по отношению к этому Каину, жестоко поступающему со своей единственной дочерью. Почему-то Люциус Малфой в этот момент вырос у меня в глазах, каким бы подлецом он не был, он знал цену семье.
— Где мама? — Спросила я внезапно, ведь матери я так и не видела в поместье.
Александр посмотрел в мои глаза и ответил так, будто нас не разделяли железные прутья и толща защитных чар моей клетки.
— Она во Франции у матери и отца. — Невозмутимо произнес он.
Отличное семейство, думала я про себя, ничего, вы оказались легко заменимыми в моей жизни. На ваше место встали Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и… Сириус… Внезапно в душе образовалась пустошь. Почему я так долго не вспоминала о нем? Чувство вины мгновенно произрастало изнутри, убивая нервные клетки. Имею ли я права теперь смотреть ему в глаза? Ответ был очевиден. Он больше не примет такую как я, когда узнает истинные мотивы побега из коттеджа ракушки. Что это? — В душе зарождался огонек, панический огонёк потери. Близкий, родной, но уже не принадлежащий мне мужчина, встал препятствием любви к пленнику из дальней камеры. Пора остановиться в этой гонке за двумя зайцами, выбрать одного… И пускай Северус никогда не примет моих чувств, уж лучше я буду одна, чем причинять боль себе и Сириусу. Это несомненно самое страшное предательство, которое я когда-либо могла совершить: предательство любви, измена не физическая, а моральная…
Окончательно потеряв счет времени, я прислонилась к каменной стене и сползла вниз. Тяжелый вздох вырвался из груди, когда на смену моему отцу пришла злобная женщина по имени Беллатрисса Лестранж. На этот раз она сидела тихо и смиренно, не позволяя себе опрометчивых поступков, она так сильно жаждала моей смерти, не нужно было быть леглиментом, или эмпатом, чтобы понять это.
Беллатрисса зашуганно прошла мимо его темницы, да, ей наверняка непоздоровилось за отлучку с поста в порыве эмоций. И все же она кинула на него презрительный взгляд. „Когда же эта тварь сдохнет?“ — пожелал мысленно её смерти Северус. Он всё сидел на полу в одном положение, без сил, не есть несколько суток не входило в его планы, лишь кусок черствого хлеба вчера кинули ему сквозь железные прутья, а это значило, что защита его клетки не была такой сильной, как у Анны. Желудок выл, а отсутствие пищи истощало, не позволяя организму восстанавливаться, но не о еде он сейчас мечтал. Желание оказаться в темнице немного поодаль, и не смотря на адскую боль прижать к себе Анну, но надежда на это ускользала, так и не зародившись…
Беллатрисса отрешенно достала волшебную палочку и начала наматывать на нее свои кудрявые черные волосы ненавистно взирая на меня. Время капало, мне отчаянно хотелось узнать как успехи у Драко, и стоит ли все же нам рассчитывать на его единственно возможную помощь? Быть может парень струхнул и уже давно сбежал? Нет, именно чувство страха должно было заставить его остаться и выполнить свою миссию. Сможет ли он раздобыть информацию о защите клетки и три неизвестно где хранившихся предмета? Еще больше меня волновало, отлучится ли Тёмный Лорд из поместья, зная, что лишь он может контролировать меня и мою силу? Что может быть важнее моей охраны до какого-то особого момента? Железная дверь скрипнула, и послышались шаги по каменному полу подземелья. Беллатрисса повернула голову в сторону пришедшего.
— Драко, ты не рано ли?
— Экспеллиармус! — Крикнул знакомый голос.
Палочка Беллатриссы отскочила в сторону, и ударившись о стену, упала. Я вскочила, подлетела к прутьям и посмотрела на происходящее. Ошарашенная женщина с выпученными глазами смотрела на дуэлянта.
— Ты что творишь, маленький гаденыш! — Она уже смекнула, что что-то не так.
— Глациус! — спокойно произнес Малфой, и голубая молния ударила по женщине, заставив её замереть и покрыться тонкой коркой льда. Её тело рухнуло на пол со стеклянным звуком.