Между небом и землёй

Ударцева Людмила Владиславовна

– Пей, - я приподнял ребёнку голову, давая молоко. Он сделал попытку отказаться, но тут подключилась мать, и мальчик с перерывами выпил почти весь стакан. Мы дали ему отдохнуть, затем я вызвал у него рвоту. Свернувшееся молоко было окрашено в зелёный цвет. Значит точно, его напоили раствором бриллиантового зелёного. Но зачем применять такое не здоровое лечение?

До вечера я не отходил от мальчишки, дважды повторил промывание, накормил самодельным активированным углем, слушал, как мальчишка сопит в глубоком сне. Хозяйка приготовила

нужные отвары, стала немного теплеть к моим методам лечения, а когда жар спал и больной уснул, вздохнула глубоко, «из самого сердца». Это была искренняя форма благодарности, большего мне не требовалось.

– Пойдёмте на кухню. Дочка яичницу приготовила.

– Спасибо, - поблагодарил я сердечно их обеих, опустошив сковороду с десятком поджаренных в сметане яиц. – Вы только пока знахарку подальше от Мити держите. А я, завтра, подойду к вам, прояснить кое-что придётся. Дело в том, что зелёная жидкость, которую Митя пьёт, она при приёме внутрь ядовита. И ещё хотел узнать, в каком городе у вас фармацевтический завод находится, – меня опять, совершенно не понимали и я уточнил: - Таблетки, ну или вот зелёнку, где производят?

– Не слыхивала я таких слов раньше. Вам лучше хозяина расспросить, у нас он умный. А я так, много могу не знать, - напомнили мне про старосту. Странное дело, но хозяин, зная, что его сын болен, не спешил вернуться домой. Может, какие срочные дела решал?

Рассказав подробно о местонахождении мужа, хозяйка ещё раз меня поблагодарила и, пообещав не пускать знахарку, заверила, что будет готовить «прописанные» мной отвары для сына.

– Я зайду к вам завтра, до обеда, - заверил я и пошел на озеро.

Глава 4

Выйдя за пределы посёлка, я увидел водоём. На склоне горы были сложены запасы дров рядом со следами кострища. Продолговатый деревянный помост с соломенным навесом, не менее двадцати метров длиной, с редкими подпорками поручней и зашитый от ветра и дождя с двух сторон, закрывал край озера.

– «Так вот где собрался весь народ!» - подумал было я, но приблизившись, понял, что в «летнем кафе» деревенского типа, опять веселятся только мужики.

– Ооо! Михаил, проходи! – обрадовались они новой компании и, отодвинув локтями пустые кружки, усадили меня за грязный стол, рядом с «тестем».

– Ну, давай за знакомство, - предложил какой-то бородач, которого вчера вечером в доме Есении не было. Только имени его я не узнал, он так и не представился. Большинство было уже «навеселе», и новый повод для продолжения праздника им пришелся кстати.

Я подумал, что нужно найти Волошина, потом понял, что сегодня мои проблемы обсуждать - не вариант. Что ему я, раз он даже о своём сыне за день не вспомнил?

Пили мужики брагу. Мне она показалась не выстоянной, сладковатой, но очень крепкой. Пожалуй, немного, заинтересовало, на каком натурпродукте эта гадость настояна.

Меня расспрашивали

о жизни в моём мире, я уже знал, что он называется Явь, поэтому казался вполне, осведомлённым для их рассказов. Мужиков больше всего заинтересовала наша техника. Они дивились на то, что мне казалось привычным и упоминалось мной вскользь:

– Такая же глухая деревня как у вас, без дороги, туда на вертолёте скорая помощь добирается, - рассказывал я о быте жителей посёлка, на крайнем севере.

– Верхолёт? Это крылатое животное?

– Нет, - я вошел в ступор. Моему пятилетнему племяннику, это было бы легче рассказать. Да, он в три года намного больше понимал! – Телега это летающая, - упрощая содержание до глупости, мне пришлось выдумать для них устройство этой самой «железной телеги» с пропеллером.

Ещё больше эмоций у подвыпивших слушателей вызвала сказка Пушкина «О рыбаке и золотой рыбке». Ну не мог же я оставить их настолько невеждами, чтоб о Пушкине не знали. Рассказал, как помнил с детства и подивился их кровожадности, ненависти к жене главного героя. Даже попытался замолвить словечко, списывая её глупость на преклонный возраст. Они, как дети, быстро переключились с проклятий на более приятные темы,

– Нужно Михею нашу рыбалку показать, - предложил отец Есении. Звали его Фадеем Панычем. Многие заговорили одобрительно, и он продолжил:

– А ещё лучше его на торжище в Царев Град взять, пусть на чудеса разные подивится.

– Помню как бесовских коней, первый раз увидел, так и замер!
– Поделился впечатлениями мужик, имени которого я так же не помнил, - Так они к себе глаз манят!

– А Потанин не удержался и купил, – перебил его рыжеволосый с проседью весельчак и даже прыснул со смеху, предавшись воспоминаниям.

– Да ты, что? Так старик опростоволосился? – переспросил третий.

– Правду говорю. Все деньги он на коня спустил. Не сдержался. Бес точно знал, сколько с дурня старого запросить.

– А оставить покупку смог?

– Нет, конечно! Только за рекой первые дома показались, конь взбрыкнул, да так бережно седока сбросил! Ведь тот, аккурат, в воду старым задом угодил, как говорит, иначе костей бы не собрали.

– Этих бестий только с заговором можно в стойло заманить, а так поведёшься на их стать и силу, бесы все деньги, до копеечки, выманят.

– Самое страшное, как Потанин рассказывал, его дома ожидало. Деньги он, конечно, бесу отдал и с пустыми руками с торжища вернулся. Вот его баба Матрёна и давай пилить: «Ты по, что такой простак? Как можно было все деньги бесам отдать?» День, он терпел, второй, и на третий не легче, даже ещё хуже. Он за стол садиться, а наглая баба ему вместо обеда: «Как деньги профукал - так и покушай!»

Ну, дед не выдержал, схватил пустой котелок со стола и запустил в жену. Та увернулась, с молодецкой удалью из дома бежать. Потанин ещё больше обозлился, а резвости догнать нет. Во дворе вилы схватил, кричит: