Между ненавистью и любовью
Шрифт:
Джоанна лихорадочно осмысливала услышанное. В ее голове решительно не укладывалось, почему Гейбриел хочет жить бобылем. Синтия еще относительно молода и вполне способна родить. Если же она нуждается в специальном лечении, то Гейбриел достаточно богат, чтобы обеспечить все самое лучшее — и врачей, и медикаменты, и санатории. Может быть, Синтия не желает обременять себя ответственностью? Это на нее похоже. Так или иначе, они останутся любовниками, что лишний раз доказывает готовность Гейбриела пожертвовать ради Синтии даже
— Боже, как все это ужасно! — пробормотала она.
— Ты совершенно права, дорогая! — кивнула Сильвия. — Но он настроен весьма решительно. Полагаю, что Гейбриел давно бы продал Уэстроу, если бы не определенные обстоятельства. — Она выразительно взглянула на собеседницу и спросила: — Твоя мачеха, насколько мне известно, лишь вчера перебралась в «Три клена»?
— Да, там она чувствует себя более уютно, — вздохнула Джоанна, мысленно отметив, что Гейбриел не вернулся домой минувшей ночью, а следовательно, ему тоже понравилось новое гнездышко любовницы. Не исключено, что он останется в нем надолго.
— Хочется верить, что Синтия будет более надежной и порядочной квартиросъемщицей, чем наш жилец. Он собирается съехать, и слава Богу! Молодые люди, лишенные надежных источников существования, не внушают нам с Чарлзом доверия, — презрительно поморщилась Сильвия.
Джоанна нахмурилась.
— Но он же писатель, не так ли?
— По моему, обыкновенный прохиндей! — фыркнула Сильвия. — Его проживание у нас оплачивает местный фонд социального обеспечения. Странно, что при этом мистер Гордон заказывает вино и продукты в дорогом магазине! Удобно, оказывается, быть безработным!
— Откуда же у него деньги? — изумилась Джоанна.
— Видимо, ему кто то помогает. Честно говоря, мы даже заподозрили, что щедрый спонсор — ты, моя дорогая!
— Что же дало вам повод так думать? — удивилась Джоанна.? — Я лишь однажды согласилась с ним поужинать. По счету, как мне показалось, заплатил тогда он.
— Однако потом он мог предъявить его своему щедрому другу! — сверкнула глазами Сильвия. — Ты не жалеешь, что дала Гордону отставку, детка?
— Абсолютно!
Джоанна с отвращением вспомнила искаженное злобой лицо Пола Гордона и брошенную им угрозу. Как легко сползла с него маска джентльмена!
— Слава Богу! — облегченно вздохнула Сильвия. — Выходит, я была права, сказав Гейбриелу, что… — Она замялась.
— Продолжайте, пожалуйста! — попросила Джоанна.
— Я сказала, что ты достаточно разумна, чтобы не угодить в сети отъявленного мошенника, — неохотно закончила Сильвия.
— Когда же меня наконец перестанут считать наивной девчонкой! — в сердцах воскликнула Джоанна. — Я давно уже не ребенок!
Сильвия невозмутимо допила кофе и спокойно спросила:
— Но разве тебе не нравилось играть эту роль, моя милая? Не ты ли всегда хотела быть маленькой девочкой,
— Вы действительно так считаете? — чуть слышно спросила Джоанна, не ожидавшая подобного поворота разговора.
— Да, исходя из впечатления, которое ты производишь на людей, — сухо подтвердила Сильвия и, взяв свою сумочку, встала. — По большому счету, Гейбриел, возможно, прав. Тебе пойдет на пользу самостоятельная жизнь. Ты наконец получишь возможность понять, на что способна. Жаль, что мы не сможем увидеть, что из тебя получится, — с печальной улыбкой добавила она и поцеловала Джоанну в щеку. — А пока ты всегда можешь перебраться к нам, если Уэстроу тебе осточертеет. Я тебя обожаю, как, впрочем, и Гейбриела: вы заменяете мне родных детей. И мне больно наблюдать, как вы терзаете друг друга. До свидания!
Проводив гостью, Джоанна легла на кровать и уставилась в потолок. Прощальные слова Сильвии все еще звучали у нее в ушах.
Выходит, я вовсе не взрослая женщина, а глупая девчонка?! Значит, такой меня видят окружающие. Если так, то мне давно уже следовало завоевать право на независимую жизнь! Зря я медлила с уходом из Уэстроу!
Джоанна устало вздохнула и сама себе возразила: как же могла я уйти отсюда, если все эти годы ждала Гейбриела? Не теряла тайной надежды обрести наконец то его любовь! И прощала все его бесконечные измены, никому не раскрывая своего постыдного секрета. И развода то потребовала от отчаяния, стремясь, защитить себя от дальнейших душевных травм и уберечься от нового унизительного пренебрежения.
Теперь мои силы окончательно иссякли, я оказалась беззащитна перед мужем. Не прошло и суток после его возвращения, как вся моя броня рассыпалась, обнажив трепещущее сердце.
Возможно, Сильвия права. Гейбриел, видимо, всегда думал обо мне как о наивной девчонке, которую когда то знал. Именно это подтолкнуло его в объятия Синтии — искушенной в любви светской львицы с аристократическими замашками. И законченной стервы! Похотливой самки экстра класса! Уж она то умеет лишать мужчин рассудка в постели! Развратная обманщица и непревзойденная лицемерка! Коварная обольстительница!
Подбор «лестных» эпитетов для мачехи несколько развлек Джоанну. Она с удовлетворением отметила, что пока не утратила способности брать себя в руки в трудную минуту.
Мысли ее переключились на злополучное происшествие на холме. Как жаль, что я не могу вспомнить, кто именно доставил меня в Уэстроу! Ах, если бы этим человеком оказался Гейбриел! Как бы мне хотелось, чтобы именно он внес меня на руках в спальню и уложил на кровать! Боже, как хорошо было бы почувствовать биение его сердца, пусть и в последний раз!