Между отчаянием и надеждой

Дурова Надежда Андреевна

Он не сжег, он оскалил.. Закалил точно хладный меч,

Подходя и касаясь снова уставших плеч..

Вновь и вновь заставлял он гореть всех ее врагов,

Но ослабить огонь все же не был тогда готов…

Плыли дни, месяца, год заканчивал белый лист..

Её голос раздался над ним словно мрачный свист:

«Уходи, огонёк, я тебя не держу, не тушу..

И отныне тебе я ни слова уже не скажу».

Сказка? Нет, имитация

прошлый лет..

Теперь он так неправильно (в холод и дождь) одет..

Теперь он забывает, что ночь – это время сна..

Но.. Не в нем.. И не в ней… Та былая искра не видна..

Он стоял у платформы, смотрел на толпу людей,

Расстегнул свою куртку, привычно сжимаясь в ней..

А она была там, возвращалась домой с работы,

Где склоняла свой взор над письмом даже в ночь субботы..

«Я мечтал тебя видеть. Я мечтал тебя отыскать»..

Он хотел подойти и действительно ей сказать..

«Я устал, так устал.. Забрала все мое тепло..».

И он видел, как взгляд е"e падает на него..

Он все думал: «Огнем пленил, а ты вольная..

И ушла ты тогда так нелепо, но и спокойно так…»

Вдруг сменилась платформа, толпа, на стене афиши..

Растеряв свой огонь, он кивнул ей и… просто вышел.

«Тише»

Тише, мой драгоценный, не тормоши закат,

Вовсе не важно кто там был у нас сплошь не прав,

Вовсе не важно кто там в яме остался гнить,

Их уже не достанешь.

Надо ли их хранить?

Тише, прикрой роточек, главное – впереди.

Кто кого подытожил, кого кто хотел спасти…

Ведь, уходя, не вспомнишь даже черты лица,

Вовсе ведь и не важно за кем здесь пойдет гроза.

Ты проживаешь счастье, переживая ночь,

Незачем организму склеивать рваный скотч.

Мы себя пробуждаем просто собою став,

Разве кому-то важно кто оказался прав?

«А однажды»

А, однажды, мы купим красивейший домик,

Лужайку украсив травой и цветами,

Ты будешь болтать, что садовый гномик –

Лучше усталости за плечами.

Мы станем когда-то умнее, чуть старше,

Обучим себя не кричать без причин,

Оставим на окнами многоэтажек

Пустые обиды и грохот машин.

Возьмём, наконец, эту страшную кошку,

Укромный

ей угол пристроим к стене…

Я буду выпрашивать по-немножку

Щенка или пёсика, только себе.

Мы будем смеяться над старыми ранами,

Говоря как же глупо тогда мы прошли…

Голова закружит нас мыслями пьяными, -

Где ты был смельчаком, а во мне нет души.

Может быть, спустя время, мы купим винилы,

Будем слушать о вечном на черных пластинках,

Точно зная, что вечно мы будем любимы,

Строя счастье на груде шипящих ошибок.

«Сумрачная беда»

Тебе, вообще-то, не стоит ждать от нее сильных клятв или бурю нежности,

Но с ней можно в обнимку под утро купаться в вечности,

Скрупулёзно считаясь признаком бесконечности..

Если хочется – уползай.

Она может просить разговоры о глупостях поздно вечером,

Заползать в одеяло, когда больше спорить не о чем

И кричать от тоски, если делать совсем ей нечего…

Раз решишься – тогда внимай.

Много девочек с милым личиком, перевернутыми ухмылками,

Кто не станет тебя закалывать всеми вилками,

А привяжут багряным хохотом, лаской, нитками…

Может, это и чей-то рай..?

А е"e же, дурную, зацепленную за принципы,

Ту, что трезво встает, но устала уже храбриться так –

Либо сам пришибёшь.. Или заставишь себя смириться…

В любом случае, – ты дерзай!

Только, знай, что при любом раскладе – она взглянет на тебя сорванцом,

Наплюя на истории, где девочки мечтали стоять под венцом,

Не усмиришь е"e временем, не приструнишь кольцом,

Сумрачною бедой.

Только, знаешь, сидеть с ней, ничего при этом не говоря –

Вс"e равно, что в открытом море сбрасывать якоря..

Мимо этих людишек, асфальт за собой громя..

Е"e маленькая ладонь..

Беспокойную, сложную, сломанную, на взводе – укроешь от лишних глаз,

Без сказок на ночь, рассказов выдуманных, жалких перифраз,

Будешь тихо сидеть с ней рядом, здесь и сейчас..

Без запретов, без сцен и встреч.

Останься с ней, когда она нервничает, смеется, хандрит или просто в панике,

Конец ознакомительного фрагмента.