Между похотью и любовью

Вайс Виктория

…Лена словно провалилась в пропасть, долго летела вниз, билась головой об острые камни, и когда почувствовала под спиной твёрдую поверхность, открыла глаза. По белому небу ползали мухи. Она пересчитала их. Десять. Одна оторвалась от стаи, и спланировав вниз, села ей на нос. Стало противно и щекотно. Она дёрнула рукой, пытаясь согнать муху, но не смогла, рука была привязана. Привязанной оказалась и вторая рука и обе ноги.

— Помогите! — заорала она.

Рядом материализовался белый призрак, он согнал с её носа муху, закатал рукав, перетянул резиновым жгутом руку

и воткнул во вздувшуюся вену иглу.

— Я очень хочу трахнуться, — едва шевеля губами, произнесла Лена.

— Оттрахалась, милая, — ласково сказал белый призрак, и ослабил резиновый жгут, — поспи немного, полегчает.

ГЛАВА 18

Стас выбежал из маминой комнаты, и забившись в щель между вешалкой и шкафом начал истерично тыкать пальцем в экран телефона, пытаясь отыскать номер бабушки.

— Ба! Приезжай! С мамой что-то…

Он не успел договорить фразу. Лена наотмашь ударила сына по руке, и телефон, стукнувшись о стену, разлетелся на куски. Она присела напротив. Её глаза были похожи на стеклянные бусинки, которые таксидермисты вставляют своим чучелам; никаких эмоций, только холодная сосредоточенность на цели. Но не это испугало Стаса, а сгустки белой пены, которые скопились в уголках её рта.

— Пойдём, — почти беззвучно прошептала она, разлепив пересохшие губы, — мы не закончили. Блядь хочет продолжения. Блядь ещё не насытилась.

— Мам! Прекращай! — закричал Стас, отталкивая её руки. — Хватит придуриваться!

— При-ду-ри-вать-ся, — нараспев произнесла Лена, и истерически расхохоталась. — Я придуриваюсь… Ха… Тебе же нравилось как я придуриваюсь. Скажи правду. Нравилось?

Она встала в полный рост, демонстрируя своё обнажённое тело.

— Я спрашиваю, сын, тебе нравилось?!

— Перестань меня мучить, мама! Ты же сама начала…

— Я ничего не начинала, — покачав головой сказала она, — это ты начал. Я же всё знаю. Я видела. Тебе понравилось как твоя мать ублажает себя? Понравилось… Я видела, что понравилось. Приятно было дрочить на мать? Ты же тогда не считал меня блядью?

— Что ты мелешь?!

— Дрочил ведь… А я дала тебе настоящую любовь. Теперь ты понял, что такое настоящая любовь? Когда всё болит… И эта боль приятна… Ответь, тебе понравилась трахаться с блядью?

Стас попытался вырваться из угла, где был зажат, сильно толкнув мать в живот. Она попятилась назад, и если бы коридор был немного шире, то обязательно бы упала, а так, упёрлась спиной в противоположную стену и намертво вцепилась в руку сына.

— Стоять! Мы ещё не договорили.

— Отпусти! Я хочу одеться!

— Не нужно тебе одеваться. Мне нравиться смотреть на тебя. А почему он не стоит? Давай ка я исправлю это.

Лена потянулась вниз немного ослабив хватку, Стас почувствовал это, изо всех сил дёрнулся, и она, потеряв равновесия упала лицом вниз. На стене остались лишь следы от её ногтей, а распластанное обнажённое тело неподвижно лежало посреди коридора. Стас хотел наклониться и пощупать пульс, но испугавшись, заперся на ключ в маминой комнате. Собрал раскиданную повсюду одежду, наспех натянув её на себя. Где-то глухо заиграла мелодия телефона. Он оказался в сумке. Это звонила Светлана Владимировна.

— Ба, ты скоро? — крикнул Стас

в трубку.

— Лена! Леночка, что случилось? — услышал он в ответ.

— Бабушка, это я. Приезжай скорее, маме плохо!

— Стасик, а я звоню, звоню тебе, а там говорят, что нет связи. Где мама? Дай ей трубку.

— Я не могу ничего тебе объяснить. Просто поторопись. Маме плохо!

Он осмотрелся. Запихнул в шкаф разбросанную повсюду мамину одежду, убрал с дивана простыни, и нащупав на стене отверстие, вытащил оттуда свою видеокамеру. После этого слегка приоткрыл дверь, и выглянул. Мать лежала на полу в той же позе. Стас взял её халат, подошёл ближе и пощупал пульс. Нормально. Жива. Он продел её ватные руки в рукава халата, слегка приподнял тело, просунув под ним пояс, и крепко затянул его. Не дай бог бабушке увидеть то, что было. А так, вполне прилично… И именно в это мгновение раздался звонок в дверь.

— Что тут у вас случилось? — бодро начала с порога Светлана Владимировна, но увидев дочь, лежащую на полу, запнулась.

— Мне кажется у неё что-то с головой. Несла какой-то бред. И пена. Бабуля, у неё пена изо рта шла.

— Не мели ерунду. Помоги её перевернуть.

Они вдвоём уложили Лену на спину. Её лицо было разбито, нижняя губа разорвана, нос сломан и… пена, вытекающая изо рта, смешанная с кровью.

— О боже…, — ужаснулась Светлана Владимировна. — Как это? Что с ней?

— Бабуль, я не знаю. Она схватила меня… Разбила телефон… Я вырывался… А она упала.

— Звони в скорую! Быстро!

Стас схватил телефон и набрал номер неотложки. Там долго задавали всякие глупые вопросы, в конце концов бабушка не выдержала, вырвала у него из рук телефон и заорала в трубку:

— Если через пять минут не будет машины, я разнесу вашу богадельню в халам, суки…

И действительно, через пять минут в квартиру вошли врачи скорой, но бегло взглянув на лежащую на полу Лену, засобирались.

— Вы куда, твари? — попыталась остановить их Светлана Владимировна.

— Это не наш профиль, женщина. Вызывайте полицию и неотложку из психушки, — спокойно ответил старший, — и не ругайтесь, пожалуйста.

— Вы хоть осмотрите её.

— А что там осматривать? Явные признаки…, — доктор замялся.

— Чего?

— Либо белая горячка, либо бешенство. В общем, не наш это пациент. Ну и повреждения на лице… Звоните лучше в полицию.

Очень быстро коридор заполнился людьми, они расспрашивали, записывали, фотографировали, возились с лежащей на полу Леной. Потом уложили её на носилки и вынесли.

— Куда везёте? Как нам найти её?

— Вот телефон и адрес. Завтра можете заехать. Хотя она в таком состоянии, что я сомневаюсь, что вас пустят.

В этот момент, лежащая на носилках Лена дёрнулась, вскочила на ноги, и растолкав санитаров, побежала по лестнице вниз. Все кинулись следом за ней. Раздался крик и звон разбившегося стекла… Лена стояла на подоконнике, схватившись руками за открытую створку окна, уставившись мутными глазами в пустоту, и даже не моргнула, когда шприц с транквилизатором вонзился ей в ягодицу. Тело обмякло, она опустилась на колени и рухнула на руки санитаров. Они первым делом натянули на неё смирительную рубашку и только потом обработали кровоточащую рану на лбу и уложили на носилки.