Между похотью и любовью
Шрифт:
— Ты можешь придумывать всё, что тебе в голову взбредёт, фантазировать или оправдываться, но я решение принял. Я подаю на развод.
— А как же наше дело? Наш фильм?
— Да плевать я хотел и на дело и на фильм, — в сердцах ответил Андрей.
— А на нашу дочь тебе тоже плевать?
— У меня есть ещё сын!
— Ты бы ещё о жене своей прежней вспомнил.
— Не трожь её!
— Ну что ж, я всё поняла, — вздохнула Юдит. — Раз решение принято, значит так тому и быть. Но в субботу ты всё-таки приди. Начатое нужно закончить, тем более деньги на фильм я уже выбила. Сделаешь — и вали на все четыре стороны, — и не став дожидаться ответа,
Стас проснулся от невыносимой боли в спине, и открыв глаза, понял, что уснул на не разложенном диване. Он приподнялся, расправив плечи, и на колени упал буклет, который он рассматривал ночью. И только сейчас до него долетели приятные запахи из кухни.
— Доброе утро, Тереза, — приветливо произнёс он.
— Привет, юный развратник, — ответила та, не отрываясь от плиты, — как ночь прошла.
— Замечательно.
— Даже лучше чем со мной?
Стас не знал, что ответить, чтобы не обидеть Терезу, поэтому промолчал.
— Знаю, что лучше. Кто я по сравнению с королевой, так, шавка уличная.
На этих словах она повернулась, и Стас заметил, что её лицо похоже на перезревшую опухшую сливу.
— Что это? — недоуменно спросил он.
— Пообщалась вчера с твоим отцом.
— Он тебя избил? За что?
— Не избил, а ударил. А за что? — она задумалась. — За правду. За то, что я открыла ему глаза на его жену.
— Ничего не понимаю.
— Да и не нужно тебе ничего понимать. Получила по заслугам. Не нужно было лезть не в своё дело. Я сейчас улетаю. Так что ты тут как-нибудь сам. Справишься?
— Думаю, что справлюсь. Может врача вызвать?
— Ну тогда сразу и полицию. Я наготовила тебе на пару дней. Будь умницей и не связывайся больше со взрослыми бабами.
Тереза сняла передник, и хотела было поцеловать Стаса, но прикоснувшись сломанным носом к его щеке, взвизгнула от боли.
— Вот, даже не получается поцеловать своего милого мальчика. Береги себя.
Она пожала ему руку, взяла чемодан, стоящий у двери, и вышла из квартиры. И она туда же, подумал Стас, расхаживая по комнате — не связывайся со взрослыми бабами. Не хотел он связываться, ничего специально для этого не делал, ведь они сами липли, он просто не отказывался и давал то, что они хотели. Да и не любовь это вовсе… Всё, решил Стас, нужно действительно завязывать, есть куча молодых красивых девочек, вот, например. Он поднял с пола буклет и отыскал контактную информацию заведения. Пойду, и всем назло трахнусь с молоденькой. Он оделся, и решительно сунув буклет в карман, вышел на улицу. Огляделся. Начал накрапывать дождь. Никого вокруг не было, чтобы спросить адрес. Стас вышел из подворотни на центральную улицу и направился в сторону ближайшего кафе, где был wi-fi.
Дождь усилился, и чтобы не промокнуть полностью, он забежал под навес трамвайной остановки, сел на лавочку, выискивая в телефоне ближайшую свободную сеть. Практически одновременно с ним, накрыв голову сумочкой, туда же вбежала девушка, и отряхнув капельки воды с волос, уселась рядом.
Стас вначале не обратил на неё внимания, но боковым зрением всё же уловил приятные очертания, а когда её аромат заполнил всё пространство вокруг, он уже не мог не взглянуть на эту девушку… и не поверил своим глазам. Такого ведь не может быть! Это была красотка из буклета. А может быть просто похожа очень? Стас встал, и прошёлся влево-вправо, искоса поглядывая на девушку. Она. Сто процентов она. И чтобы окончательно убедиться,
— Простите, я иностранец. Вы не подскажете мне, где находится это место?
Габи с любопытством посмотрела на Стаса, потом опустила взгляд вниз, прочла адрес и уже хотела было сказать, что отсюда буквально в двух остановках, как вдруг поняла, что это адрес Фриды.
— А можно взглянуть, что это у тебя за буклет? — Спросила она на таком же ломаном английском, и взялась за уголок.
Стас покраснел. А вдруг он ошибся и это вовсе не та девушка…? Но всё же разжал пальцы. Габи взяла буклет, и увидев себя, тут же перевернула его обложкой вниз.
— Хочешь я покажу тебе, где это? — вдруг предложила она. — Мне как раз в ту сторону. Очень нужно с одним человеком серьёзно поговорить.
— Буду рад. А как тебя зову?
— Габи.
— А меня Станислав. Можно просто Стас.
— О! Ты из России? — спросила она на русском.
— Да, — удивился Стас. — А откуда ты знаешь язык?
— А я наполовину русская… По папе.
— Вот это встреча. А говорят, что чудес не бывает.
ГЛАВА 28
Вика закончила набирать текст, и отложив в сторону планшет, почувствовала вдруг острую боль в лёгких. Тело начало колотить, его бросало то в жар, то в холод. Она ворочалась на кровати и хватала ртом воздух, пытаясь наполнить им лёгкие, но его было мало. Боль нарастала с такой скоростью, что она уже была не в силах нажать на кнопку вызова сестры-сиделки, а та мирно спала, уткнувшись лбом в журнал, лежащий на столе. На мониторе, который освещал своим голубым сеянием её затылок, красная стрелка билась в истерике, сообщая о проблемах в 17-й палате…
И вдруг всё стихло вокруг, а лампа на потолке превратилась сияющий портал, который манил своей красотой и спокойствием. Оттуда, из глубины призрачного свечения, вместе с какими-то божественными звуками она услышала собственный голос.
— Иди ко мне… Тебе больше нечего там делать…
— Но я же не успела попрощаться с Ильёй Марковичем, — произнесла Вика даже не разжав пересохшие губы.
— Он тоже скоро будут здесь… Вам не нужно прощаться…
— А как же моя сестра, я не предупредила её. Она расстроится.
— Ей сейчас не до тебя.
— А остальные?
— Те кто любит тебя по-настоящему и те кого любишь ты, будут с тобой всегда… В твоей душе…
— Ну что ж, ты убедила меня…
В в это же мгновение в палату влетели белые ангелы и со всех сторон окружили её кровать. Они хватали её руками, вкалывали холодную сталь в вены, прикладывали к груди раскалённые утюги. Они делали всё это, не догадываясь, что терзают уже безжизненную плоть…
Илье Марковичу в это время снился странный сон, будто он бултыхается в прозрачной морской воде, трогает забавных рыбок руками и любуется множеством женских ножек, торчащих сверху как частокол. И среди всего этого восхитительного разнообразия, он замечает те, которые манят его своей стройностью, и он гребёт изо всех сил, стараясь поднять выше и схватить их, но этим только поднимает со дна грязь, и она, расползаясь, заполняет всё вокруг него. Он ничего уже не видит, не может дышать, но всё равно продолжает трепыхаться и тянуть руки вверх, туда, где ещё секунду назад красовались её прелестные ножки…