Между прошлым и будущим 1943-1944
Шрифт:
– Ганс мама устала ей надо поспать. – Вальтер прижал к себе мальчика поднявшись, пошел с Мухой к лагерю. Гриша сунул Мухе цветы
– Какие сегодня цветочки у нас, что не час то по букету – Бурчал Муха – Тебе бы твой немецкий бы боком не вышел.
– Не выйдет, ты тише говори, он уснул.
Через двадцать минут их догнал отряд Гриша что – то хотел сказать, но Вальтер шикнул и Гриша отошел, но неожиданно улыбнулся и погладил малыша по голове. Белобрысый мальчуган спал, доверчиво прижавшись к груди Вальтера. Они пришли в лагерь, когда уже рассвело, лагерь жил своей обычной жизнью, дети уже сидели в импровизированной школе, даже малыши с интересом
– Господи, какой маленький – Даша подошла к мужу и прислонилась к его руке
– Солнышко он наверно голодным проснется его накормить надо.
– Сейчас я картошку согрею
Малыш проснулся, удивленно рассматривал людей, собравшихся вокруг него.
– Немчура ребенок иж ты ребенок и есть что уж тут – Бабка Афдотья перекрестилась, перекрестила Вальтера – Ну тебе судьба такова, что душа така, что спасаешь всех, судьба така – покачала старуха головой и пошла в сторону вскоре все разошлись и остались дети они внимательно слушали взрослых, которые жалели мальчика.
– Пойдем поиграем – трехлетняя Тая потянула Ганса за рукав
– А давайте в жмурки – вдруг предложил Вальтер
Игра была в самом разгаре, Ганс смеялся, дети веселились, когда Вальтер делал вид что падает и, изображая злого зверя рыча, искал своих маленьких проказников. Война отступила, дети остались детьми. Даша стояла у порога, смотрела на мужа, он превращался рядом с детьми в другого человека, уже не было с грустным взглядом мужчины, это был расшалившийся подросток, ей так хотелось видеть его, таким как можно чаще. Она увидела Гришу, который стоял в сторонке, на его лице было написано грусть. Даша подошла к нему
– Мне иногда завидно, что он может так – Тихо сказал Гриша и посмотрел на Дашу – Ты счастлива?
Даша улыбнулась – Гриша милый мой Гриша, как я хочу, что бы тебе пришло счастье
Гриша кивнул, освободил руку и подошел к Вальтеру, тот развернулся и «поймал» Гришу
– Ну и кто это?- Это Даня, не Петька о! Какой сердитый лицо! – Ощупывая ему, лицо говорил Вальтер
– ДА хватит тебе – Буркнул Гриша
– Командир! Не может быть! Дети у нас водит Дядя Гриша
– Эй, вы чего!- Гриша опешил, когда детвора набросилась на него с криком, а Вальтер, подмигнув надел на него повязку
– Ну ладно я тебе это припомню – буркнул Гриша – Иди к командиру он тебя звал – Крикнул он Вальтеру – Вздохнув Гриша стал ловить вертких ребятишек
Вальтер, медленно, с каким – то нехорошим предчувствием подошел к дому командира. Постучал.
– Войдите! – Раздался усталый голос
Вальтер вошел, за столом сидели командир партизан Вацлав Гашек и как всегда хмурый Леонид руководитель разведки отряда.
– Так! – Леонид встал и подошел к Вальтеру, оба одного роста только Леонид намного крупнее и рыжий отблеск его волос ослеплял даже без солнца. Огромные лапищи могли свалить быка, а на могучую грудь явно была мала любая гимнастерка – Ну что Вальтер Фон Герц..- он не договорил, в землянку ввалился Гриша, грязный, с ветками в волосах, его спасла учительница, Рима, которая вернула детей в класс.- Григорий ты, что окопы рыл? – Недоуменно спросил Леонид
– Ага, а помогали мне вся малышня лагеря – Гриша хмуро взглянул на Вальтера который, несмотря на серьезность обстановки, неожиданно по- ребячьи заулыбался.
– Ну ладно вам ребятки – Вацлав
– Сегодня мы подорвали машину с новым начальником города Карлом Бухнером и его женой Евой Бухнер,
– Кто же мог подумать, что там будет ребенок, т.е. два ребенка – Пробормотал Вацлав.
– Я бы этих – Взорвался Леонид
– Прекратить! – голос Вацлава казался тихим, но интонации с вкраплением железа успокоил Леонида – извини командир
– Это дети, кто бы они были они дети! – Вацлав замолчал, сжал худые кулаки
– Я вам сделаю укол – Вальтер встал, но взгляд Вацлава заставил его сесть обратно – Ребенка устроили?
– ДА, он с моей женой!- Вальтер взял за руку командира и стал считать удары пульса – Вам надо лечь!
Вацлав улыбнулся – Так продолжай Леонид!
– Он похож на тебя, а сейчас выясняется что ты немец и обейр лейтенант
– Я могу объяснить …
– зачем нам все Гриша рассказал, нам нужна твоя помощь
– Что я должен сделать подорвать вокзал, аэродром, я не воюю, я врач – Неожиданно «ощерился» Вальтер
– А я батрак! – Вацлав с каким- то диким шепотом произнес эти слова. – В пять лет я работал на других за кусок хлеба..- он замолчал, поднял глаза, и Вальтер отшатнулся, это была не боль, не гнев в них было отчаянье и что – то такое что не мог рассказать этот мужчина, читалось в его взгляде, что пока он Фон Герц ел пирожное и мороженое этот человек боролся за жизнь. Вальтеру было привычнее, если бы Вацлав бы закричал, как раньше на него повышали голос и Оберст и другие, но этот человек мог остановить взглядом, голосом, просто рукой.
– Послушай меня, ты можешь прятать голову в кустах, как и раньше, пожалуйста, смотреть через дырявое сито я не против, это твоя жизнь, но что ты скажешь своему ребенку. Так как я очень хороший и мне противно стрелять в своих я сидел в кустах
– Я не сидел в кустах – Вальтер покрылся пятнами
– Прости, не так сказал, ты не мог выбрать с кем остаться?- Тонкие губы Вацлава передернулись, вдруг он заговорил по-немецки. – Ты останешься здесь, будешь работать врачом. А там, в городе прибудет новый начальник, который устроит казни страшнее, чем старый, которого мы сумели убрать, но, сколько нам крови это стоило. Я знаю, что требую от тебя невозможного даже выше ваших сил, но война не выбирают середины, она не мамка, дающая сиську, она бьет, так ты можешь забыть, что ты человек и твой ребенок под этим ударом, мы все.
– Что вы хотите? – Вальтер с трудом выдавил слова – Вы хотите, что бы я переоделся в Карлом Бухнером и поехал вместо него в город? Но если его знают!- Вальтер опешил до такой степени, что только потом он вдруг задал вопрос, откуда Вацлав знает немецкий и так хорошо, что неслышно даже акцента.
Вацлав посмотрел на мрачного Леонида и на опустившего глаза Григория – Этот Бухнер был переведен из лагеря, где погиб его сын. Бухнер жестокая сволочь он сжигал тысячами, травил ядом, а потом и отравил собственного сына – Глаза Вацлава зажглись адским пламенем, лицо покрылось пятнами